Книга: Александровские Кадеты. Смута. Том 1 | страница 42

Со стороны Невы бухнул артиллерийский выстрел, и сразу же грянул разрыв снаряда. И частая-частая стрельба.

В них тоже кто-то выстрелил, неприцельно; какие-то фигурки заметались у высоких окон зала заседаний Государственной Думы, что выходили как раз на большой пруд; из наступающих цепей тоже начали стрелять, посыпались стёкла; оконные проёмы лишь до половины заполняли мешки с песком.

Никакого порядка в наступлении не было, никто не организовывал стрельбу залпами, как велел устав, пулемётчики не прикрывали пехоту – толпа просто валила к нарядному праздничному дворцу, беспорядочно паля куда придётся.

Атакующие появились с противоположного края пруда, от оранжерей, они накатывались со всех сторон, тёмное людское море; со стороны Шпалерной раздавалась сильная стрельба, но непонятно было, то ли это отбиваются защитники дворца, то ли огонь ведут наступающие.

Кто-то, пригибаясь, бросился наутёк из боковых дверей дворца – по ним не стреляли.

С громовым «ура!» били прикладами остатки стёкол, выламывали огромные рамы. Перепрыгивали через мешки, сплошным потоком, словно прорвавшая плотину река, врываясь в знаменитый зал заседаний.

Посреди него растерянно толпились, поспешно подняв руки, десятка полтора хорошо одетых господ в элегантных костюмах.

– Сдаёмся! Мы сдаёмся! – поспешил выкрикнуть один из них.

– Прекратим это бессмысленное кровопролитие!

Из противоположных дверей вывалилась целая толпа вооружённых людей, в самом центре которой, возбуждённо подпрыгивая, отмахивая левой рукой, словно отбивая ритм, быстро шёл, почти бежал, к столпившимся в центре зала «министрам-капиталистам» невысокий лысый человечек, в костюме с жилеткой, в начищенных туфлях – ни дать ни взять, какой-то присяжный поверенный средней руки.

Рядом с ним, отставая на полшага, торопился ещё один, в полувоенном френче и пенсне, с усами и острой бородой клинышком; в руке – направленный на министров «маузер».

А за ними ещё один – коренастый мужчина средних лет с каштановой бородой, где ещё не пробилась седина, тоже с «маузером» наготове.

Комиссар Жадов оказался рядом с Ириной Ивановной. В глаза ей он смотреть по-прежнему не решался.

Один из министров – кажется, князь Львов – шагнул вперёд.

– Господин Ульянов!.. И господин Бронштейн!..

– К вашим услугам, – выскочил вперёд последний. Он весело улыбался, глаза задорно блестели.

– Ггажданин пгедседатель так называемого Вгеменного собгания! – Тот, кого назвали Ульяновым, засунул большие пальцы за проймы жилетки, выставил ногу вперёд – прямо-таки Наполеон, принимающий капитуляцию Тулона. – Настоящим мы, полномочные пгедставители Совета габочих, кгестьянских и солдатских депутатов, объявляем ваше «собгание» – низложенным!