Книга: Принцесса Торн | страница 48

Было странно обыскивать комнату, которая являлась частью моего дома. Запах Рэнсома – насыщенный аромат леса и кожи – прилип к простыням. Открыв один из ящиков, я обнаружила коллекцию часов и ремней. Все ремни аккуратно скручены. Часы стоили не меньше пятидесяти тысяч за штуку. Рэнсом точно был при деньгах.

В другом ящике хранились его носки, запонки и нижнее белье. Все было черным, дизайнерским и совершенно новым.

Рядом лежала изящная плиссированная веревочка. Простите… что?

Зачем этому мужчине понадобилась веревка?

Пытаясь убедить себя в том, что это нормально, что, возможно, она нужна ему для работы (но каким образом?), я задвинула ящик. Должно быть объяснение. Рэнсом был придурком, но он не вызывал у меня устрашающих чувств. А я умела улавливать эти намеки довольно хорошо. Опыт и все такое.

Подойдя к шкафу, я нашла его костюмы и рубашки. Щелкнув ножницами в воздухе, принялась за работу. Разрезала стейк на мелкие кусочки, а затем спрятала их в темных и незаметных местах в шкафу, где Рэнсом никогда не сможет их найти. Если он так любил мясо, то будет справедливо, чтобы он и пах им.

Никогда в жизни я не делала ничего настолько коварного и уже начала испытывать сожаление, когда последний кусок стейка был спрятан в углу гардеробной с ковровым покрытием.

Это глупо. Рэнсом искусно разрушал мою жизнь, а я всего лишь совершила безобидную шалость, чтобы его одежда плохо пахла. Настоящий инфантилизм.

Я подошла к ноутбуку на тумбочке и открыла его. Для доступа требовались отпечаток пальца и пароль. Проклятье. Я оставила в покое ноутбук, размышляя, не занимается ли Рэнсом прямо в этот момент сексом с другой женщиной, и открыла его портфель. Там – вуаля – я наконец-то обнаружила что-то интересное. Бумаги. Обо мне.

Я пролистала страницы, поглощая столько информации, сколько могла – в пределах разумного. В них значилась еженедельная зарплата Рэнсома – ничего себе – и описание работы, включая конкретные пожелания моего отца. Сердце громко стучало в груди. Я едва могла разобрать слова, у меня начинала болеть и кружиться голова. Уже собиралась засунуть бумаги обратно в портфель, как раздался стальной хриплый голос, который, словно пуля, отрикошетил от стен, пробив зияющую болезненную дыру в моей спине.

– Большая ошибка.

Развернувшись на месте, я сжала ножницы в кулаке и попыталась проскочить под рукой Рэнсома, чтобы сбежать в свою комнату. Он поймал меня за талию, поднял, как маленького ребенка, и поставил перед собой. Я подняла голову и взглянула ему в лицо. Его зеленые глаза сузились до опасных щелочек. Губы от гнева сжались в тонкую линию. Его безупречный облик не изменился, но волосы были взъерошены, а шея покраснела.