Это самая грустная история из всех, какие я слышал.

Форд Мэдокс Форд[2]«Солдат всегда солдат»1

Это история об убийстве. Хотя, может, и не совсем. По сути, это история любви. Самая печальная ее разновидность – о конце любви; когда чувство умирает. Выходит, я сначала верно сказал.

Вы можете подумать, что уже знаете эту историю. Вероятно, вы о ней когда-то читали – если помните, желтая пресса ее прямо смаковала: повсюду мелькал заголовок «Остров смерти». Впрочем, неудивительно, ибо история обладала всем необходимым для сенсации: живущая в затворничестве бывшая кинозвезда, частный греческий остров, отрезанный от остального мира свирепым ветром… и, конечно же, убийство.

Каких только небылиц не сочинили про ту ночь! Сколько глупых и нелогичных версий того, что могло или не могло произойти! Но я не обращал на них внимания. Мне было неинтересно читать пустые пересуды о том, что могло случиться на острове. Я знал, что случилось. Ведь я там был.

Кто же я такой? Собственно, я рассказчик этой истории – и один из ее героев. Всего нас, застрявших на острове, было семеро. И один из нас оказался убийцей.

Перед тем, как вы начнете делать ставки, кто именно убийца я обязан предупредить, что это не детектив. Благодаря Агате Кристи мы знаем, как разворачивается логика подобных сюжетов: загадочное преступление, затем тщательное расследование, остроумное решение и, если повезет, неожиданный поворот в самом конце. Однако моя история – реальные события, а не художественный вымысел. Я расскажу о настоящих людях и о настоящем месте. Если это и детектив, то скорее анализ героя, изучение того, кто мы такие – и почему совершаем определенные поступки.

Далее я попытаюсь честно и добросовестно восстановить события той жуткой ночи – само убийство и все, что к нему привело. Обещаю представить вам чистую правду без прикрас – по крайней мере, насколько в моих силах. Все, что мы делали, говорили и думали. «Но как? – спросите вы. – Как такое возможно?» Откуда мне известно вообще все? Не только каждое совершенное действие, все слова и поступки, но и то, что не было сделано или сказано, все потаенные мысли в головах других людей…

По большей части я полагаюсь на наши разговоры до убийства и после – между теми, кто остался в живых. Что до мертвых, надеюсь, вы позволите мне проявить художественную вольность в описании их внутреннего мира. Поскольку по профессии я драматург, то, вероятно, более подготовлен для этой задачи, чем остальные.

Мой рассказ основан и на заметках, которые я делал до и после убийства. Здесь я должен кое-что объяснить. Несколько лет назад у меня появилась привычка делать заметки. Дневником их назвать нельзя: не хватает порядка. Я лишь фиксирую свои мысли, идеи, сны, обрывки случайно услышанных разговоров, впечатления об окружающем мире. Мои записные книжки не представляют ничего особенного – самые обычные, с черной кожаной обложкой.