Книга: Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку | страница 38

Все продолжали смотреть на нас.

Мы же смотрели друг на друга.

Сколько там сантиметров до его губ? Наверное, не больше десяти. Ладошка едва пролезла бы между нашими лицами. Он смеялся глазами, а я метала молнии. Он улыбался, а я злилась. Наверное, это длилось несколько секунд, но ощущалось вечностью.

Очередной спор? Игра в гляделки. Тогда поглядим, кто кого. Я вздохнула. Секунда, еще одна. Эх…

Когда я уже была готова сдаться, он вдруг повернулся к остальным. У Галочки от неожиданности даже очки чуть не слетели с переносицы (но запотели уж точно). Испуганно ойкнув, она отвернулась и склонилась над тетрадью.

Других тоже не пришлось уговаривать: ребята, смущенные его строгим и серьезным взглядом, возвращались к своим делам. И лишь Наташа фыркнула что-то нечленораздельное. Я, уже привыкшая к ее языку жестов и звуков, расшифровала это как осуждение внешнего вида новенького. И правильно: лучше бы науку грыз, чем краской кожу портить.

– Передаем свои работы, – напомнила Серафима, – и будем возвращаться к теме лекции.

Все закопошились, зашелестели листочками. Танька получила по плечу от Дианы за то, что никак не могла оторваться от созерцания такого странного союза, как обсуждаемый всеми новенький и местная девочка-невидимка. Когда она все-таки развернулась, среди ее подружек побежал благоговейный шепоток.

– К ней… к ней сел…

Ох, да, похоже, нужно было признать – разукрашка в живую понравился всем еще больше. Вот гад. И то, что я внезапно испытала, осознав это, обеспокоило меня не меньше, чем факт того, что этот тип уже сидел, прижавшись ко мне плечом.

– Хватит меня трогать. – Прошипела я, отодвигаясь.

– Кладите листочки на мой стол. И так… – Серафима опять понеслась по волнам знаний.

Мои пальцы сами обхватили ручку, готовые конспектировать. Не стану обращать никакого внимания на его присутствие. Нет. Не-е-ет…

– Скучала, значит. – Сказал он тихим шепотом, заставив меня дернуться от щекотки.

Ужасно захотелось вмазать ему. Прямо сейчас и при всех. Аж зубы свело.

– Чего? – Я отодвинулась от него еще немного.

Его рука скользнула к моей тетради. Отодвинув гелиевые ручки, он указал прямо на клюв большой птицы, расправившей крылья. Постучал по ней и улыбнулся. Затем задрал подбородок повыше, указывая на рисунок на своей шее, и подмигнул мне.

Вот дерьмо! Надо же было так опростоволоситься. Кто ж знал, что он придет и увидит? Я вырвала свою тетрадь из его рук и резко захлопнула. Будто таким способом можно было заставить его забыть о том, что он только что видел.

– Во-о-от, – наваливаясь спиной на спинку стула, мягко прошептал он, – скучала. И еще как!