Книга: Любовь по обмену. Разрешите влюбиться | страница 59

Удивленно вскидывает брови, глядя на американца, окруженного толпой ребят, пробующих себя в английском, общаясь с ним.

– А это у нас Джастин, иностранный студент.

– Круто. – Замечает он, и они с Максом идут знакомиться с новеньким.

Неторопливо иду к своему месту. Наблюдаю за ними. Мой подопечный выглядит довольным, улыбается, он рад, что все присутствующие здесь его понимают. Подхожу ближе, останавливаюсь и нерешительно топчусь на месте, слушая, как Дима обещает американцу провести завтра экскурсию по городу.

– Всем добрый день! – Раздается мужской голос.

Станислав Вячеславович пришел – наш преподаватель грамматики перевода.

Все тут же дружно подрываются и начинают занимать свои места. С облегчением наблюдаю, что рядом с Джастином стул пустует. Сажусь и чувствую, как он смотрит на меня, будто ждет, что я ему что-то скажу.

Достаю из сумки тетрадки, ручки, кладу на стол. Шум постепенно стихает. Поднимаю глаза и вижу, что Вика сидит вполоборота и смотрит на нас. Заметив мой взгляд, неохотно отворачивается.

– Ну, что? Как ты? – Спрашиваю шепотом у Джастина.

Медленно поворачиваюсь к нему.

Он глядит пристально, будто душу планирует из меня вытянуть одним взглядом. Между нами всего несколько десятков сантиметров, поэтому я непроизвольно съеживаюсь. Сердце начинает грохотать от волнения.

– Русские… доброжелательны. – Выдает он, наклонившись к моему уху.

Я перестаю дышать, а он, как ни в чем не бывало, сканирует взглядом аудиторию.

Все сидящие вокруг пялятся на него, как стадо баранов на новые ворота. И даже Маша с Димой, сидящие теперь перед нами, устроились вполоборота, чтобы удобней было смотреть на Джастина.

– О, я смотрю у нас новенький. – Замечает Станислав Вячеславович, складывая руки в замок.

– Да, – произношу еле слышно. – Это Дж… Джастин. Прошу любить… – «Любить. Любить. Любить. – Стучит в висках». Прочищаю горло. – И жаловать…

Вся покрываюсь краской. От ушей до кончиков пальцев ног.

Так начинается наше первое совместное занятие.

Джастин

Старался быть сильным и не паниковать. Днем, на занятиях. И после, когда мы с Зоей получали мои новые учебники и тащили их домой. И за ужином, когда меня по третьему разу спрашивали, нравится ли мне здесь.

Нравится? Да. Да так нравится, что с утра хочется петь, а к вечеру застрелиться.

Меня пугает буквально все, но я, конечно, никогда в этом не признаюсь открыто. Пугают их дома, улицы, люди, обычаи. С ума сводит их язык, который кажется просто изощренной пыткой – в нем все сложное, начиная от букв и заканчивая произношением слов. Любых. Потому что все они, кажется, созданы именно для того, чтобы вывернуть или завязать узлом мой язык.