Fb2Книга: Разрешите влюбиться. Теория поцелуя | страница 33
Так что некоторые подработки пришлось бросить и вместо них найти другие. Я чередовала заботы, забывая про сон и отдых. Если оставалось свободное время – посвящала его маме или учебе. А еще некоторым делам, о которых договорилась с Главным. Ну, тем, что на небе. Создателем, Автором, Богом, Высшей силой – каждый зовет его по-своему.
В общем, я предложила ему сделку: каждый день помогаю кому-то, делаю минимум одно доброе дело, а взамен – моя мама получает еще один день жизни. И до сих пор это работало. Никто из врачей не давал никаких надежд и гарантий, но мама не сдавалась. Она жила.
И только вера в то, что она однажды обязательно вернется к нормальной жизни, не давала мне опустить руки.
Месяцы шли один за другим. Без аппарата мама не дышала, поэтому домой ее забрать было невозможно. А на содержание в больнице уходило немало средств. Со всех сторон люди только и рассказывали мне о том, что, как только у нас кончатся деньги, врачи тут же «похоронят ее» – бросят умирать. Нет, никакой эвтаназии, что вы. В нашей стране официально это запрещено. Человек просто внезапно погибает, у него останавливаются сердце и дыхание – так меня пугали.
А потом я смотрела в полные сочувствия и сопереживания глаза медицинского персонала и не хотела верить в то, что такое действительно возможно. Только не так. Не таким способом. Но все равно продолжала бояться. Поэтому и старалась проводить у постели матери как можно больше времени, разговаривать с ней, убеждать, что нужно бороться. Мне хотелось доказать всем, что так называемые «неясные перспективы» ее состояния, это вовсе не приговор. Это лучик надежды.
Но с каждым днем и у меня, и у нее сил оставалось все меньше.
– Это очень, очень трудно. – Вымолвила я тихо. – Вы не обязаны.
– Ерунда, – бросил кто-то из ребят. – Нам только в радость.
И они дружно меня обняли.
В этот самый момент я почувствовала, что больше не одна. И у меня получилось вдохнуть глубоко и свободно.
– Совсем эти ботаники рехнулись. – Скрипнул чей-то голосок. – Обнимаются посреди столовой.
– Сектанты!
Но нам было все равно. Мы были вместе и ощущали себя дружной командой.
Когда мы выбрались из универа, на небе уже ярко сияло солнышко. Ничто не напоминало о том, что с утра яростно поливал дождь. Даже луж не осталось, все почти высохло. Пришлось снять плащ и нести его в руке. Зря его Таисия Олеговна так старательно сушила на радиаторе, не пригодился. В качестве благодарности я принесла ей шоколадную плитку из столовой, на что старушка только отрицательно покачала головой: