Книга: Разрешите влюбиться. Теория поцелуя | страница 45
Попыталась обойти его, но снова не вышло.
– Да, погоди ты. – Тепло его запястий обожгло мои плечи.
Роман прихватил меня за предплечья, чуть не расплескав содержимое стаканов, и уставился прямо в глаза. Вот тут мне стало по-настоящему страшно.
– Гай, ты идешь? Сам же звал. – Послышался чей-то голос. – Я готов.
– Я тоже. – Сказал, не отрывая от меня своих голубовато-зеленых глаз. – Просто искал себе партнершу. Уже нашел.
9
Ничего из себя не представляет, а все туда же – цену набивает.
Не сказать, чтобы меня это взбесило, но из колеи выбило точно. Опешил. Растерялся даже. Замухрыга какая-то – серая, невзрачная, мелкая. Радоваться должна, что на нее вообще кто-то внимание обратил, а она нос задрала. Еще и послала меня подальше.
Весь настрой сбила. Хотя… от этого, кажется, азарта только прибавилось.
– Мне нужно идти. – Девчонка дернула плечом, и пиво, которое я держал в руках, полилось через край стаканчиков.
– Не спеши. – Недолго думая, отбросил стаканы на траву. – Я тебя не отпускал.
Она отвлеклась, провожая взглядом пустую тару, упавшую на газон, и я воспользовался моментом – обхватил ее предплечья теперь уже обеими пятернями. С силой впился пальцами в ткань тонкого свитера. Клянусь, в эту секунду жалкая ботаничка посмотрела на меня с вызовом. Ее глаза сверкнули самой настоящей злостью. И для меня это было… непривычно. Уже хотя бы потому, что все, кто прикидывался недотрогами, обычно не были в состоянии скрыть удовольствия от того, что их лапали «против их воли».
– Слушай, ты, кем бы ты себя не возомнил… – Девчонка запнулась.
Потому что я к ней наклонился. Близко. К самому лицу. Сам от себя не ожидал, что могу так сделать. И едва не задрожал от такой простой, но опасно цепляющей близости.
– Как тебя зовут? – Выдохнул ей в лицо вопрос.
Она вся сжалась.
«Ежиха», – звучало в голове. – «Страшила». Именно эти обидные слова кидали ей со всех сторон утром, но девчонка почему-то на них тогда не реагировала.
– Как зовут? – повторил.
Вцепилась руками в свои авоськи. Губы гордо поджала. Могла бы и не стараться, отчаянно строя из себя неприступную крепость. Все они на самом деле одинаковые: продажные, доступные, легкомысленные дешевки. Рискни перед такой открыться, и с радостью укусит тебя побольнее при первой же возможности.
– Настя, – проблеяла она, словно пытаясь своим писклявым голоском меня разжалобить.
И звук ее голоса, и имя это – какое-то хрупкое и излишне нежное, они во мне такую острую горечь вызвали, которая в одну секунду по венам ядовитой тоской разлилась.