Fb2Книга: Шелест. Консорт | страница 22
Едва Суханов положил Ярцева на стол, как его тут же выставили на улицу. Он помялся немного перед входом, после чего отошёл в сторону, достал трубку с коротким чубуком и начал набивать её табаком.
– Ну что там? – поинтересовался у него Швецов, также потянувшийся за трубкой.
– А я откуда знаю, меня выставили оттуда. Не видел?
– Сдаётся мне, что там уже всё, – извлекая из кисета свою трубку, вздохнул Рудаков.
– Больше не чувствуешь «Повиновение»? – спросил Суханов.
– Перестал чувствовать ещё там, у брода, – подтвердил Лис.
– Я тоже, – поддержал его Кремень.
– Я пошёл за ним не из-за узора, – пожал плечами Суханов, зажигая на пальце огонёк и прикуривая от него.
– То есть и ты утратил связь там же?
– Так и есть, Лис, – пыхнув терпким табачным дымом, подтвердил он. – Но я не собирался его бросать, даже павшего. А вы отчего пошли за мной?
– Он мой боевой товарищ. И вообще, выдернул меня из грязи, дал второй шанс. Я чувствую, что обязан ему, – пожал плечами Швецов.
– Вот в чём ты прав, Кремень, в том прав. Я, не раздумывая, пошёл по той же причине, – подтвердил Волк.
– А я просто пошёл за вами. Не дело бросать друзей, – раскурив трубку, произнёс Лис.
Полог палатки откинулся в сторону, и из неё вышел целитель, протирающий руки полотенцем. Приметил троицу и направился к ним.
– Ну что, господа, сдаётся мне, что у Петра Анисимовича теперь имеется три кредитора, которым он должен до гробовой доски, – произнёс он.
– Шелест жив? – удивился Суханов.
Волк, конечно, надеялся на чудо, но, признаться, не верил в это, ибо узор может пропасть только со смертью нанёсшего его. А он по-прежнему не чувствовал «Повиновение».
– Вашими стараниями, милостивые государи. Доставили бы чуть позже, и я бы уже его не вытянул. Но хвала Господу всё обошлось, и возможно уже завтра он встанет, а может, и полностью оправится. Голова штука тёмная, и… Ч-чёрт! Ваше высочество, туда нельзя! – подорвался целитель, чтобы перехватить бегущую со всех ног Долгорукову.
Товарищи переглянулись и предпочли тихонько убраться восвояси. Не хватало только им сейчас оправдываться перед ней из-за того, что недоглядели за своим командиром.
Хм. Командиром или господином? Вообще-то, Ярцев никогда не держался с ними надменно, всегда обращался как с равными и не просто называл товарищами, но именно по-товарищески и относился. Хотя и был резковат, но в итоге его поступки были им во благо. Именно его стараниями они вновь поверили в себя. Так что однозначно командир и боевой товарищ. Не потому ли они втроём без раздумий бросились спасать его, хотя уже и осознали, что свободны.