Книга: Цеховик. Книга 8. Запах денег | страница 20

– Пяться? – Переспрашиваю я, – Серьёзно? А зачем это?

– Ты пасть прикрой и делай, что говорят! – теряет терпение он и прижимает нож к горлу Ирины.

Она вскрикивает, и мне приходится подчиниться. Рисковать Иркой я не хочу. Нет, я понимаю, что, скорее всего, он не будет её резать, но от волнения и перевозбуждения может случайно полоснуть. Лезвие приставлено к горлу, так что я делаю то, что он требует.

– Ну, это как-то странно, – удивляюсь я переступая мелкими шажками. – Пяться… На ритуальные танцы похоже. Это в каком больном мозгу рождаются такие идеи? Ах, ну да… Надеюсь, это всё без сексуального подтекста? Успокой меня, маньячино, ты же не возбуждаешься от того, что люди пятятся назад, заложив руки за спину?

– Заткнись! – бесится Арсений. – Вяжи его, шлюха! Вот верёвка! Чтобы я видел.

– Ах, вот в чём дело, хочешь лишить меня подвижности, да?

Меня касаются пальцы Ирины, на запястья ложится грубая колючая верёвка.

– Прости, – шепчет она. – Это я виновата…

– Конечно, ты, – соглашаюсь я. – Променяла меня на какое-то ебанько.

– Ага! – торжествует захватчик. – Проговорился! Променяла, значит! А я всегда говорил, что ты с ним спишь. Туже вяжи, туже!

Совместными усилиями кое-как они справляются.

– А теперь, – хрипло говорит он, – поворачивайся лицом и вставай на колени. Ну!

Ирина опять вскрикивает.

– Это ещё зачем? – удивляюсь я. Помолиться я и без твоего участия могу. Да убери ты уже нож от неё! Я же связанный. Куда денусь-то?

– На колени!

– Ой-ёй, Иван Грозный прям, на колени, смерд…

Я изображаю невозмутимость и вроде как даже подшучиваю, но, прямо скажу, мне это всё не нравится. У него глаза начинают бегать, и дышит он прерывисто, возбуждённо.

– Ай! – вскрикивает Ирина. – Голубов, ты вообще что ли пи*данулся?

Таким житейским вопросом она пытается удерживать ситуацию в русле, обычной логики, но его, кажется, уже несёт:

– Заткнись, проститутка!

Так, похоже, шутки кончились. Почти. Я встаю перед ними на колени.

– Тише-тише, Ира, делай, что говорит товарищ майор.

Всё это время я пытаюсь ослабить узлы и высвободить руку. Навязали они там всякую хрень, много и бестолково. Бестолково, но, всё равно, хрен развяжешь! Бляха-муха.

Арсений, тем временем, чуть отодвигает Ирку в сторону и, размахнувшись, как по футбольному мячу, со всей дури пинает меня по голове.

Я, конечно всё это вижу и резко дёргаюсь вправо, пытаясь увернуться. Это нелегко в таком-то положении, поэтому я теряю равновесие и падаю набок. Я дёргаюсь, совершая немыслимые движения и в момент падения у меня освобождается левая рука. И, когда он снова, отталкивая Ирину, пытается достать меня носком ботинка, я дёргаю рукой его за ногу и он летит на пол.