Книга: Цеховик. Книга 8. Запах денег | страница 29

Блин, я правда мало анекдотов знаю. Ёлки… Надо отметить, что все анекдоты про Леонида Ильича какие-то не очень добрые. Вообще недобрые, если честно. Расстроится ведь.

– Не знаю…

– Папа, – вступает Галина.

– Тихо, – отмахивается он. – Рассказывай.

Твою ж дивизию. Что делать-то? На попятную не солидно без пяти минут орденоносцу. Но и голову на плаху тоже не хочется…

– Леонид Ильич…

– Боишься? – прихватывает генсек.

Ладно, где наша не пропадала.

– Я анекдот, правда, не знаю. Могу стишок.

– Матерный? – спрашивает он.

– Нет.

– Ну, давай стишок.

– Но только…

– Не бойся. Ты же герой… э-э-э… пулю от бандитов схлопотал. Дальше Сибири не сошлют. Давай.

– Хорошо….

И я декламирую. Скучно так, без выражения.

– Народное творчество, автор неизвестен.

Дохнул в ладонь украдкой Брежнев,

поправил брови, вздёрнул нос,

ну всё, подумал Чаушеску —

взасос…

Повисает тишина. Я смотрю на Рыбкину и вижу, что у неё челюсть отваливается. На Ильича даже взглянуть боюсь. Бляха-муха, ну что за дурак. Сказал бы, нет и точка. Нет, на тебе. Поэт-песенник, мля…

Краем глаза, боковым зрением я замечаю какое-то колыхание и невольно поднимаю глаза. Ужас, ему плохо что ли? Вдруг я его раньше времени прикончил «пирожком» этим?

Но оказывается, что он колышется от беззвучного смеха. Потом в голос начинает хохотать Галина. Чурбанов прикрывает лицо ладонью и подрагивает. Виктория Петровна смотрит на меня недовольно, а вот сам Ильич просто ржёт. Сначала беззвучно, но постепенно он начинает скрипуче и хрипло смеяться во весь голос.

– А… а… ну… давай ещё… ещё раз, – стонет он, вытирая слёзы

– Леонид Ильич… – мне, честно говоря, страшно неловко.

– Давай!

И мне приходится продекламировать ещё раз. В столовую заглядывает безопасник и с подозрением смотрит на ржущую гоп-компанию.

– Ну… Егор Брагин… – говорит Ильич отсмеявшись, – иди… кхе… я тебя поцелую!

Наташка смотрит на меня не переставая, всю дорогу, пока мы возвращаемся в гостиницу.

А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.

– Наташ, ну ты чего? – улыбаюсь я.

Она не отвечает, лишь качает головой. Уже вечер и начинается снегопад. Толяну небольшой напряг, а нам – снежное шоу. Крупные снежинки под тихую музыку «Маяка» бьются в лучах фар в причудливом танце. Их захватывает воздушный поток и выбрасывает в тьму, непроглядную, белёсую и рябую от падающих хлопьев.

Наконец-то. Зимы ждала, ждала природа, снег выпал только… в конце декабря.

– Что ты думаешь? – выходит из оцепенения Наташка.

– Что я думаю? – переспрашиваю я. – О чём? Или о ком? О тебе? Много чего. Иногда мне хочется тебя так следует…