Книга: Лучшее лекарство | страница 23

– Вот как? Я сама себе не доверяю, Никит, – попыталась я пошутить.

Но он воспринял все серьезно.

– Из-за беременности? У тебя были раньше какие-то тревожные эпизоды?

– Не было ничего. Я просто пытаюсь тебя образумить. Мы десять лет не виделись, а ты готов доверить мне свою еду, свой дом.

– Это не самое дорогое, что я тебе доверял.

Ники подмигнул.

Я вспыхнула, вспомнив наши детские попытки стать взрослыми. Никита, разумеется, намекал на это. А я еще думала, что он не пошляк.

Зардевшись, я встала из-за стола с посудой, чтобы спрятать смущение. Ники сделал вид, что ничего не заметил.

Зато я увидела на полке янтарный сувенир и не могла не спросить:

– Это настоящая букашка там?

Никита собрал остатки посуды, принес к раковине и подтвердил:

– Да, вроде настоящий. Я отвалил за него нормально во всяком случае.

– Здорово. Я слышала, это большая редкость.

– Да. Я за ним буквально охотился. Ты знаешь, что жучки-паучки не сразу умирали? Просто не могли двигаться и постепенно угасали, каменели вместе со смолой. Немного жутко, но круто.

Никита от чистого сердца раскрывал душещипательные подробности, и я отреагировала на них. Предсказуемо плохо. Не в силах сдерживать больше слезы, я в очередной раз разревелась при нем.

Никита, конечно, не мой муж. Он на слезы реагировал очень эмпатично. Первым делом забрал у меня тарелки и выключил воду. Через минуту я уже сидела в гостиной и вытирала глаза с носом салфетками. Конечно, без извинений не обошлось.

– Прости, пожалуйста – бормотала я, шмыгая носом. – Я все время реву при тебе. Не знаю, что это за проклятие.

– Это жизнь, Лен, – философски изрек Никита. – От тебя ушел муж, еще и гормоны дурят из-за беременности. Странно было бы, если бы ты смеялась. Слезы – самый лучший антидепрессант. Не надо извиняться. Я, похоже, сам наговорил лишнего.

– Это не лишнее, а очень точное описание моей жизни.

– Ты про янтарь? -уточнил Никита.

Я покивала и высморкалась, бросила салфетку в кучку на журнальный столик. Надо будет обязательно прибрать за собой всю эту сопливую макулатуру. Не успела поступить на работу, а уже развела бардак.

Не стоило вываливать на Никиту очередную дозу своих грустных мыслей, но мне казалось, я взорвусь, если промолчу и засуну боль с переживаниями куда подальше.

– Я как тот самый муравей. Знала ведь, что накрывает смолой. Но не дергалась, не сопротивлялась. Ждала, пока с головой увязну. Вроде и жила, но как будто умирала все эти десять лет.

Никита неожиданно заспорил со мной.

– Ты сгущаешь краски. У тебя дети, Лен. Это точно не похоже на смерть.