Книга: Исцеление огнем | страница 36

Вот уж дождался: зазнавшегося Бича Божьего с размаха макает лицом в грязь его же собственная энергооболочка…

– Я – это ты, а ты – это я, – услышал я ответную мысль. – И твой архангел тоже думает то же самое, потому и вылезает всякий раз, когда тебе кто-то пытается перечить либо высказывает в твоем присутствии глупость или богохульство. Но это у него от отсутствия опыта и крайней молодости – как-никак ему всего лишь чуть больше полутора лет…[3]

– Молодость – это единственный и недостаток, который проходит сам собой, – подумал я в ответ. – Ну а ты, значит, у нас и старый, и опытный?

– Да, – подтвердила энергооболочка. – Арес был у меня не первым, и даже не вторым. Я помню, как костяные, кремневые и обсидиановые наконечники на копьях и стрелах сменялись медными и бронзовыми, а маленькие отряды охотников-удальцов превращались в целые армии. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения, за исключением того момента, что с тех пор, как люди изобрели войну, они ничуть не изменились. Для простых обывателей по любую сторону от железного занавеса ты и вправду сработал чисто, а вот для специалистов своего дела мир после твоих стремительных операций наполнился хрустом, лязгом и скрежетом, словно кто-то большой и сильный с грацией носорога ломится сквозь посудную лавку. Самого тебя этой квалифицированной публике еще не видно, но о том, что ты пришел и действуешь, они уже знают. Заглушить этот шум можно только еще одной, более шумной, демонстрационной операцией – так, чтобы все в Вашингтоне смотрели в сторону Латинской Америки и еще немного на небо…

– Ты предлагаешь пригнать в небеса того мира «Неумолимый», прервав на нем восстановительные работы? – спросил я.

– Зачем такие сильные средства? – вопросительно хмыкнула энергооболочка. – Для решения всех мыслимых и немыслимых задач в мире товарища Брежнева достаточно участия Рион. Или она уже не твоя маркграфиня? А «Неумолимый» побереги для более тяжелых случаев – он тебе пригодится там, где наглость и алчность у господ англосаксов притупляет их инстинкт самосохранения, и только что-то по-настоящему ужасное способно вернуть их с небес на землю.

– Туше! – подумал я. – И в самом деле, в том мире Рион будет достаточно, причем во всех смыслах. Теперь надо подумать, нужна нам широкомасштабная десантная Чилийская операция или можно обойтись вариантом попроще.

– Вариантом попроще обойтись можно, – ответила энергооболочка, – да только тебе с него не будет никакого профита. Так не получится ни занять делом изнывающие от простоя войска, попутно подняв их квалификацию, ни получить политические козыри и особый вес в китайской и в советской элите, ни организационно подготовиться к схваткам на верхних уровнях Мироздания, где во имя блага человечества тебе предстоит щелкать американских сукиных сынов будто семечки. И, к тому же, разве тебе не хочется снова ощутить себя Спасителем и Освободителем, ведь эта, как ты выражаешься, Чилийская десантная операция уничтожит один из самых жестоких диктаторских режимов на планете? И добро бы это оказалась отечественная доморощенная диктатура. Но нет. Генерал Пиночет – это типичный компрадорский американский сукин сын, и его даже в самой малой степени не интересует соблюдение чилийских национальных интересов. И ведь эти люди не только жестокие садисты, но и отчаянные трусы, ведь, убивая тех, кого они считают своими врагами, эти нелюди действуют не только без какого-то формального решения суда, но и тайно, скрывая факты арестов, допросов, пыток и убийств. Кстати, и твой архангел тоже думает примерно так же, только его чувства гораздо проще. Ему хочется поставить на пылающие развалины свой бронированный сапог, а выживших членов хунты подвергнуть суровому и беспристрастному суду, после чего четвертовать, колесовать и пересажать на колья, ведь эти сволочи досыта попили чужой крови, а потому им пора захлебнуться в своей.