Fb2Книга: Паучий дар | страница 22
Келлен любил Киттелсуолл. Этот городок был центром его мира. Когда он не помогал отцу с матерью за ткацким станком, наматывая пряжу на бобины, то забирался на осыпавшуюся от старости городскую стену. Он был самым ловким стенолазом, воином стены, королем котов. Келлен гордился своей способностью попадать в неприятности чаще друзей. Но не слишком часто. И в не слишком серьезные неприятности. Ровно такие, чтобы при следующей встрече с друзьями можно было демонстративно пожать плечами, мол, ерунда.
Они всегда собирались, чтобы похвастаться своими подвигами (и пару раз, к несчастью, чтобы пожевать табак), в одной из заброшенных сторожевых башен. Из этого покрытого лишайником орлиного гнезда Келлену и его друзьям открывался вид на раскинувшееся к северу от Киттелсуолла нагорье и другие города, обосновавшиеся на холмах повыше. Дым очагов окутывал их, словно голубоватый туман. А за холмами проступали смутные очертания гор, плывущих над землей, подобно остроконечным облакам.
На востоке утыканная холмами земля спускалась к далекому серо-синему морю. Чистые, гладкие шрамы новых дорог белели на склонах, как свежие царапины на темном лаке. Недавно вырубленный в скалах туннель удивленно разевал темную пасть. Над далекими верфями Миззлпорта на северо-восточном побережье поднимался дым. А если Келлен не забывал посмотреть и был настроен на нужный лад, то с башни он мог увидеть Марь.
Уж поверьте, смотреть там было особо не на что – всего лишь длинная узкая полоса серо-зеленых деревьев, протянувшаяся вдоль берега моря. Если долго таращиться на Марь, обязательно заболят глаза, так что никто этого не делал. Все часто моргали и отворачивались.
Келлен с друзьями как-то затеяли игру – решили заставить свой разум увидеть настоящую Марь. Келлен бормотал под нос все, что знал о болотистых лесах, стремясь заглушить голос в голове, который нашептывал, что смотреть там не на что, ничего интересного там нет: «Болотные лошади. Блуждающие огни. Бледнорукие девы. Младшие братья».
Бесполезно. Даже эти слова превращались в камушки на языке и утрачивали свое значение.
– Скучно, – наконец протянул один из товарищей Келлена. – Давайте займемся чем-нибудь другим.
И разумеется, они занялись. Потому что с Марью иначе не бывает.
* * *В Киттелсуолле наблюдался избыток трех вещей – ветра, котов и ткачей. Ткачи приносили больше всего пользы – и больше всего проблем. Квартал ткачей сложно было не узнать. И дело не только в пении сидящих в клетках птиц, которое доносилось из каждого дома, и не в мерном стрекоте ручных станков. Ткачи на всех смотрели сверху вниз и грубо давали понять, что никто им не указ. Их дерзкая самоуверенность проистекала из знания, что у них есть невидимые многоногие союзники.