Книга: Демонический отбор. Захомутать и обезвредить | страница 35

У меня появился шанс сблизиться с ним.

Надо пользоваться!

"Надо ли?" – ехидно вопросило что-то гаденькое внутри меня, что обычно отвечало за благоразумие.

"НАДО!" – радостно ответило то, что отвечало за проблемы на пятую точку.

– Как вы догадались, кто скрывается за маской? – иронично вопросила я. – Это же бал-маскарад!

Вопрос был задан исключительно, чтобы не молчать и не таращиться на правителя как идиотка. Понятно, как он догадался: за тонкими масками сложно спрятаться по-настоящему. Наши губы, подбородки и прически, наша осанка – нет ни единого шанса остаться загадкой.

Тем более для императора.

– Умею подмечать детали, – хмыкнул тот. – Например, у вас очень запоминающаяся походка.

Это он намекает, что я косолаплю?..

Вот спасибо.

Ладонь коснулась ладони (если точнее, то ткань коснулась ткани, но это уже мелочи), и император умело вытянул оробевшую меня в самую гущу людей. Он вел мягко, но крепко, не позволяя вывернуться или запнуться.

– Признаться, ваш выбор платья необычен, – отметил великий правитель чуть хрипловатым тоном, от которого по коже моей пробежала волна тепла. – Не всякая столичная леди готова пойти наперекор традициям. Вы же северных кровей, но рискнули… Я поражен.

Что ж, не буду хвастаться тем, кто даровал мне это платье, как и возможность сверкнуть голыми коленками на радость всем окружающим мужчинам.

– Мне хотелось запомниться, – почти не обманула я.

– У вас получилось. Клянусь, на вас хотят свататься многие достойные аристократы. Мне пришлось напомнить им, что отбор ещё не завершен, а потому вы моя. Леди Виктория, расскажите что-нибудь о себе, – попросил он, не сбавляя темпа и держа мою руку навесу. – Я о вас почти ничего не знаю.

– Странно, мне казалось, что вы хорошо осведомлены о моем роде.

Что же ты несешь, идиотка, вместо того, чтобы просто быть наедине с этим человеком…

Эй, а зачем тебе быть наедине с ним?!

Это опять проклюнулся внутренний голос. Я заткнула его и запрятала подальше.

– Это всего лишь необходимость. Мне известно о многих семьях, не только о тех, чьи представители пытались меня убить, – а он вновь язвит. – Но конкретно вы, Виктория. Чем же вы дышите?

Воздухом, которого становится всё меньше, когда его ладонь скользит по моей руке, обтянутой перчаткой. Пальцы переплетаются, и мне кажется, что земля под ногами ходит ходуном.

Наваждение. Дьявольское помутнение. Искушение судьбы, от которого не отделаться.

Как может человек одновременно пугать так сильно, что пересыхает в горле, и при этом всё внутри меня молит о продолжении?