Книга: Ампула Грина | страница 12
– Но… зачем это все? И перевод, и… вообще…
– Все еще не поняли? Для того, чтобы выуцелели. Боюсь… уверен даже, что здесь вам это не удастся.
«Держись, Перекос», – велел себе курсант Валерий Зубрицкий. И дерзко сказал:
– Понял. Но не все.
– Остальное поймете позже…
– И все же позвольте вопрос…
– Позволяю.
– Почему вы, господин старший капитан-инструктор, обеспокоились судьбой курсанта Зубрицкого?
– Вопрос логичный… Вам что-то говорит фамилия Иванов?
– М-м… Если перебирать всех Ивановых…
– Всех не надо. Я имею в виду Сережу Иванова, вашего школьного друга…
– Да… Он погиб год назад в Хаса-Тельпе. С караваном гуманитарной помощи…
– Я его старший брат…
– О Боже… – не сдержался Валерий. – А он… никогда не говорил про брата… А ваша фамилия…
– Мы сводные братья. Мама одна, отцы разные. Я жил с отцом… Но Сережку я любил всегда, будто мы рядом. Кстати, при встречах он часто вспоминал о вас… Ну, торопись, Валерий. Чем скорее уедешь, тем лучше для тебя. Кстати, мне совсем не просто было сделать документы в течении трех часов и в рамках всех правил…
Валерий толчком поднял себя со скамьи. И спохватился:
– А вы думаете, в этом… как его… в Инске меня не достанут?
– В Инске это будет гораздо труднее. Там ты поймешь… А теперь пора.
Валерию показалось, будто мир вертится с нарастающей скоростью. И все же он сказал опять:
– Еще один вопрос. Если вы… знаете про здешние планы… то зачем вы здесь, Сережкин брат…
– А это вопрос… наивный. Здесь как раз потому, что знаю. Это первое. А второе… – Грач усмехнулся. – Кто бы позаботился о тебе, если бы меня не оказалось… мой разговорчивый друг… Идем.
Грач проводил Валерия до полпути, давая на ходу последние наставления. И тихо свернул в заросли цветущей сирени.
Весь путь сложился четко, по расписанию. Автобус, авиалайнер, маленький биплан местной линии, именуемый «трясогузником». В Заторском Посаде милая касирша аэровокзала посоветовала не ждать автобуса до Ново-Заторска («ну да, до Инска, это в общем-то одно и то же»), а пойти на ближнюю пристань и сесть на утренний катер.
Валерий так и сделал. По пути он встряхивал головой и удивлялся стремительности происшедших перемен. Однако не очень. Почему-то стало казаться, что все в жизни наладится. Одно плохо – накануне он замотался и не поужинал в курсантской столовой. Последней вчерашней пищей были волокна сушеного кальмара, которым он закусывал «Флибустьерское». А завтрак вот – облизанная ириска, которую пришлось спрятать в платок…
Глава 3
Нет, Валерий не сказал, конечно, ни о разговоре с Меркушиным, ни о Граче. Но понимание, что здесь знают Глухова, знают о «Желтом волосе» и «элитных планах» и планы эти, мягко говоря, не одобряют, сразу стало ясным.