Книга: Ампула Грина | страница 46

Мерцалов нехорошо выразился в адрес Управления дороги, пассажирского причала и всего белого света.

– Пошли, Стрелок, за чемоданами…

Мы забрали в купе наш багаж. У меня-то – тьфу, никакого веса, а у Мерцалова был увесистый баул (я малость позлорадствовал). И пошли мы по улице Магистральной, среди унылых кирпичных домов. Она привела на площадь, где за длинными дощатыми столами небритые дядьки и объемистые тетушки торговали всякой снедью. Были здесь и банки с молоком, и всякие пирожки, и груды вареной, посыпанной мелкой зеленью картошки, и ранняя редиска, и даже помидоры (видать, с Юга привезли). И огурцы были (наверно, парниковые), и груды золотистого лука. Мало того, громоздились гроздья бананов – будто где-нибудь в тропиках. И всюду – букеты сирени, лиловой и белой. От ее запаха у меня даже закружилась голова (а может, просто от мельканья и пестроты). На миг показалось, что я где-то на заморском южном базаре (может, в Лиссе или Гель-Гью?). И будто на прилавках полно арбузов. Приглядишься – это зеленые ведра под букетами, кучи перистого лука и салата, эмалированные кувшины. Отвернешься – опять чудятся арбузы. Тьфу, наваждение… Но когда мы пересекли весь рынок, случилось чудо. На крайнем прилавке я заметил настоящие, не «привидевшиеся» арбузы. Даже сбил шаги и заморгал. Откуда они в такую-то пору? Наверно, тоже из какой-то теплицы, как и помидоры… Мерцалов прикрикнул на меня: не тормози, мол.

Но оказалось, что и он разглядел арбузы. На пристани, у трапа, ведущего к борту теплохода (а по правде – довольно обшарпанного прогулочного катера «Речник-3») Мерцалов забрал у меня чемоданчик и сунул мне крупную коричневую «деньгу».

– Я сейчас буду оформлять места. А ты сгоняй обратно, купи арбуз. Хочется, небось? Вот и мне. Выбирай, чтобы зрелый был…

Мне хотелось арбуза, но я сказал:

– Я не умею выбирать.

– Смотри, чтобы крупный был и с сухим хвостиком. Если красный внутри – получишь лишний кусок. Окажется бледный – выскоблю и надену на башку, будешь в такой каске ехать до места назначения. Понял, Стрелок?

– Понял, Ефрем Зотович!

– И не вздумай сдачу замылить… Жми!

Я нажал. Стуча ботинками по мосткам, домчался до прилавка, углядел там большущий арбуз со съеженным корешком, щелкнул по нему:

– Спелый?

Горбоносый дядька возвел глаза:

– О чем говоришь, мальчик! Самый спелый на свете! – Он три раза ткнул в полосатый бок похожим на гладиаторский меч ножом, выхватил из арбуза рубиновую пирамидку. – Смотри сам!.. Сдачу держи…

Я запихал в карман комбинезона кучу бумажек и мелочи, прижал арбузище к груди и, выгибаясь от тяжести, засеменил к пристани…