Книга: Секс и ничего личного | страница 21

Я смутилась и сделала лицо нормальное. Насколько это возможно.

– Вам записка, мадемуазель Морель.

– Записка? – недоуменно переспросила я, принимая протянутый мне сложенный вчетверо лист.

Мсье Травини глупый вопрос проигнорировал и правильно сделал, спасибо ему за это большое! А вместо повторения очевидного сказал:

– Ее передали утром на пропускной, но охранник смог занести мне только после окончания своей смены.

– Благодарю вас, мсье Травини, хорошего вечера.

– И вам того же, мадемуазель Морель.

Я закрыла дверь и нервно покрутила бумажный прямоугольник в пальцах, отчего-то медля.

Если кто-то оставил записку на пропускной, значит, этому кому-то нет хода на территорию Академии. Только вот за территорией академии у меня нет тех, кто мог бы оставлять мне записки. У меня и на территории, признаться, таких людей нет!

Ай, шельма, и так нервы на пределе, а я еще и на какую-то записку пялюсь так, будто это бомба, которую мне надо обезвредить!

“Кассандра, девочка моя! Ты не представляешь, как я рад, что нашел тебя. Это потребовало невероятных усилий, но все они оплатились сполна. Я понимаю, почему ты исчезла, и не виню тебя, но я верю, что ты не готова полностью вычеркнуть все то хорошее, что у нас было. Ты – мой единственный родной человек на всем белом свете, и я верю, что это имеет значение. Позволь увидеться с тобой и поговорить. Я буду ждать тебя в следующую пятницу, в кафе “У Шарля” на Биржевой площади в семь вечера. Надеюсь, ты придешь. С любовью, твой дядюшка”.

…лучше бы это была бомба.

Как? Как он меня нашел? Академия – закрытое учебное заведение, списки студентов в открытом доступе найти невозможно. Нет, конечно же, в мире нет ничего невозможного, но… как? Когда? И… зачем?

Я прикусила губу, сжимая бумагу в кулаке.

Странно, дядюшка Квентин никогда меня в общем-то особенно не обижал, но почему живот скрутило только от одной мысли, что он знает, где я нахожусь? И тошнота подкатила к горлу.

Я настолько впала в прострацию от записки, что даже не сразу поняла, что в дверь снова стучат. И привел в себя меня только оклик:

– Морель, ты тут?

Швырнув записку в урну и брезгливо отряхнув руки, я распахнула дверь.

– Ты уснула, что ли? – осведомился Вивьен, нависая надо мной всем головокружительным тренированным телом. – Нет, вы посмотрите, я там из кожи вон лезу, мозги наизнанку выворачивая, а она спит!

– Я уже из кожи вон вылезла, пытаясь запихнуть в твои мозги что-то, что можно вывернуть потом, могу и отдохнуть, – высокомерно бросила я, с трудом давя себе желание приподняться на цыпочки, чтобы уравнять позицию, но вместо этого просто отступила в сторону, пропуская его внутрь комнаты.