Книга: Комнатка | страница 3
– Тихо! – предупредительно фыркнул ему второй и невидимый Пухляш послушно замолчал.
Вовремя, потому что я снова услышал визгливый голосок Унаги. Сейчас она точно была одна, поэтому её голос звучал громко и уверенно. И ядовито. Ядом было пропитано не только каждое слово, но и каждая буква, как мне казалось. Я затаил дыхание, только бы девчонка не заметила, что я давно не сплю и все слышу.
– Чего вы тут третесь? – поинтересовалась она, обращаясь к Пухляшу и его другу. Пухляш задышал, с всхлипом и громче обычного.
– Проходили мимо, – тихо и вежливо ответил второй.
– А у вас работы нет? Так я вам найду, – прошипела Унаги и следом послышались глухие звуки шлепков. – Пшли на кухню! Бегом! А то вечером в Дверь вылетите, даже пайку съесть не успеете.
Примары, Дверь, Комнатка… Я понятия не имел, что значат эти слова. Голова по-прежнему гудела, словно её доверху кипятком наполнили. Мысли разбегались, но уже не так рьяно, как раньше. Пожалуй, стоило бы осмотреться. Но я не хотел открывать глаза. Откроешь и обратной дороги в спасительный сон уже не будет. Тело вынырнет в холодной реальности и придется думать, делать и говорить… Где я, чьи голоса я слышал, что будет дальше? Сотни вопросов. Тысячи. И ни одного ответа.
Лишь разум шептал на ухо. «Открой глаза. Открой и получишь ответы». Я не хотел открывать глаза, но мне пришлось.
– Эй! Новенький! – тихий, влажный голос. Девчонка. Будто запыхалась, пока бежала к дивану, на котором я лежал. – Слышь, новенький? Вставай. Я знаю, что ты не спишь. У тебя ресницы шевелятся.
– «Черт»! – мысленно выругался я и, сжав губы, нехотя приоткрыл глаза. И тут же застонал, когда яркий свет резанул по ним так, словно и не свет это был, а ржавый зазубренный нож, безжалостно вонзившийся в податливую плоть глазных яблок.
– Привыкнешь, – со знанием дела ответила девчонка и в ее голосе послышалась улыбка. – Когда из Сундука выбираешься, всегда так. Хочется есть, пить, а глаза горят, будто в них солью посыпали.
– «Точнее и не скажешь», – снова подумал я, но вслух свои мысли решил не озвучивать. Да, я видел, что передо мной стоит человек. Вернее, цветная клякса, дрожащая, как разбавленная акварелью вода на стекле.
– Протри глаза, – посоветовала девочка и я услышал тихий шорох, после чего свет потускнел и стал менее режущим. – Так лучше?
– Да, – выдавил я из себя непослушное слово. Оно получилось хриплым, как ворона каркнула.
– После Сундука всегда так, – вздохнула она, помогая мне принять сидячее положение. Я кивнул, поблагодарив ее за помощь, а потом решился повторить попытку и снова открыл глаза. Боль никуда не делась, она была, но уже не такая режущая. Теперь я мог видеть, пусть и с оговорками. Контуры предметов и лицо девчонки расплывались дрожащей радугой, лишь небольшие участки был в фокусе. Зато я наконец-то увидел лицо той, кто со мной заговорил.