Книга: Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи | страница 80

«Неглупо», – подумал Галад. Он купился бы на эту ложь, не будь среди спутников «купца» столько ковочных кузнецов, поваров и посудомоек, – но маловато охраны для столь ценного каравана.

– Понятно, – сказал Галад. – Так уж вышло, что мне и в самом деле нужны припасы. В первую очередь провизия.

– Увы, милорд, – ответил возница. – Едой поделиться не могу. Готов продать что угодно, но съестные припасы уже обещаны одному человеку в Лугарде.

– Я перебью его цену.

– Я дал слово, добрый лорд, – сказал мужчина, – и не нарушу его, сколько бы вы ни предложили.

– Ясно. – Галад подал знак Борнхальду. Тот отдал приказ, и Дети Света в белых табарах, выхватив мечи, приблизились к каравану.

– Что… Что вы делаете? – спросил Гилл.

– Разделяем твоих людей, – объяснил Галад. – Поговорим с каждым по отдельности, а затем сравним, что они расскажут. По-моему, ты что-то… недоговариваешь. Сдается мне, что я вижу обоз немаленького войска. Если так, то мне бы очень хотелось знать, чья это армия, но главное – где она.

Покрываясь испариной, Гилл смотрел, как опытные солдаты разводят пленников в разные стороны, а Галад, в свою очередь, не спускал глаз с возницы. Вскоре к нему подбежали Борнхальд и Байар. Оба держались за оружие.

– Милорд капитан-командор… – взволнованно начал Борнхальд.

– Да? – повернулся к ним Галад.

– Похоже, у нас тут ситуация, – продолжил Борнхальд. Он раскраснелся от гнева, а Байар так выпучил глаза, что ясно было: еще немного, и он впадет в бешенство. – Кое-кто из пленных проговорился. Ваши опасения не беспочвенны: неподалеку находится большая армия. Недавно она сражалась с айильцами. Кстати, вон те парни в белых одеждах и есть айильцы.

– И?

Байар сплюнул в сторону:

– Слышали когда-нибудь о человеке по имени Перрин Златоокий?

– Нет. А что, должен был слышать?

– Да, – ответил Борнхальд. – Он убил моего отца.

Гавин стремительно шагал по коридорам Белой Башни, и его сапоги гулко топали по темно-синему ковру, постеленному поверх темно-красных и белых плиток. Горящие светильники с отражателями, отполированными до блеска, походили на часовых.

От Гавина не отставал Слит. Несмотря на яркое освещение, казалось, что его лицо утопает в тени. Возможно, виной тому или двухдневная щетина – что весьма необычно для Стража, – или длинные волосы, чисто вымытые, но растрепанные. А может, все из-за черт его лица, резких и неровных, как на незавершенном рисунке: торчащие скулы, раздвоенный подбородок и давно сломанный, а потому крючковатый нос.

Как и всякий Страж, двигался он грациозно, но эта грация была более звериной, чем у большинства прочих. Слит не казался крадущимся по лесу охотником; напротив, он производил впечатление безмолвного хищника, обитающего в тенях, – зверя, чья жертва ничего не заподозрит, покуда не сверкнут клыки.