Книга: Авиатор: назад в СССР 12 | страница 25

В сравнении со взлётной полосой выглядит просто стеной. На эту «стену» мне надобно направить свой самолёт. Как-то неуютно становится. Мелькает соответствующая мысль: "Если что, её уже не объедешь".

До этого момента я взлетал, видя перед собой только ровный бетон. Мог прекратить взлёт в любой момент. Оставшаяся часть полосы всегда позволяла мне остановиться. Если нет, то продолжал взлёт, отклоняя ручку на себя.

– 088й, готовы к взлёту? – торопит меня руководитель полётами.

Неужели я так долго стою перед трамплином? Закрылки выпущены. Вручную открыл центральный вход воздухозаборника. Триммером перемещаю ручку управления вперёд и смотрю на Германа Георгиевича. Он как раз и контролирует положение стабилизаторов.

Повышаю обороты двигателей. Смотрю за достижением максимальной температуры. Давно у меня не было такого волнительного взлёта!

– Готов.

– Взлёт разрешил, – отвечает мне руководитель полётами.

Рычаг управления двигателями устанавливаю в положение «Полный форсаж». Взгляд на панель приборов. Есть! Обе лампы загорелись. Но это не всё. Самолёт держу на тормозах до команды Германа. Он должен увидеть, что форсажное пламя начнёт вырываться из сопел двигателей.

Стойки шасси вибрируют. Колёса слегка юзят, пытаясь сорваться с места. Ощущение, что пневматики держатся из последних сил. Герман поднимает вверх большой палец. Пора!

– Форсажи есть! – громко докладываю я.

– Подтвердил.

Гашетку тормозов отпустил. Истребитель начал разбег, продолжая вздрагивать всей конструкцией. Мгновения и самолёт задирает нос. Скорость падает. Уверенность начинает граничить с тревожными мыслями: «Просчитались!», «Рано стартанул!».

Траектория становится всё круче. Самолёт у самого края и вот-вот должен сорваться в пропасть. Появляется перегрузка. Отрыв… и зависаю в воздухе с задранным носом.

И снова время остановилось. Угол атаки пытается расти, но я не даю ему увеличиться. Чувствую «пятой точкой», как начинаю проваливаться вниз. Сделать ничего нельзя.

В этот момент приходит осознание нового для себя явления. Самолёт летит, но не опирается на подъёмную силу. Закон инерции удерживает его. Ещё секунда и крылья обретают ту самую опору, которая мне нужна. Вступают в силу законы аэродинамики и динамики полёта.

– Взлёт… произвёл, – преодолев волнение, доложил я.

– 088й, первый влево, 600, – ответил руководитель полётами.

В его голосе слышится, как он улыбается. Ещё несколько секунд назад я таким весёлым не был. Но теперь!

Резво набираю в развороте нужную высоту. Напряжение пропало. Внутри невероятная лёгкость и ликование. Полётов за мою вторую жизнь было у меня огромное количество. Но я уже успел соскучиться по великолепному чувству – тому, когда ты открываешь для себя новое, неизвестное и тайное. И от него балдеешь!