Книга: Физрук: назад в СССР | страница 24

– Александр Сергеевич! – прервал мои высокоученые размышления директор. – Вам что, особое приглашение нужно?

– Да, простите, Пал Палыч, – пробормотал я. – Задумался… Уж очень мне линейка понравилась…

– Не ожидал! – удивился Разуваев. – Молодежь нынче пропитана цинизмом… Впрочем, об этом после… У вас первым уроком классный час… Извините, не могу вам выделить свободный кабинет. Так что придется провести его в спортзале.

– Ничего! – отмахнулся я. – Заодно посмотрю, в какой форме мои второгодники.

– Ну… с Богом! – не слишком по-советски напутствовал меня Разуваев. – Надеюсь, у вас самого форма имеется? Нельзя же проводить урок в заграничных штанах.

Директор покосился на мои джинсы.

– Имеется! – Я хлопнул по сумке.

– Тогда поспешайте, через три минуты звонок.

Я вошел в школьный вестибюль, запруженный учащимися. Повертел головой и увидел в дальнем конце коридора вход в спортзал. А рядом – дверь спортивной раздевалки. Войдя, я сразу наткнулся на давешнего знакомого. Блеснув рыжими нестрижеными патлами, он повернулся ко мне и что-то быстро спрятал за спину.

– А ну иди сюда, – притянул я за ухо подростка и поставил перед собой. – Свисток на базу!

Рыжий потер ухо и попытался пойти в отказ – я, не я и лошадь не моя – но не на того напал.

– Не отдашь, – говорю, – сбегаешь за родителями… У тебя отец кто?..

Смотрю – побледнел, замотал головой. Ну я его и дожал:

– Ну и молчи, зайду в учительскую и узнаю.

Он испугался еще сильнее. Сунул свободную руку в карман, вынул свисток. Протянул мне. А другую руку все так же за спиной прячет.

– А что ты тут после звонка делаешь? – интересуюсь. – Если мелочь по карманам тыришь, то я сейчас расскажу об этом классу. Как думаешь? Понравится такое пацанам?

По его глазам было видно, что он хорошо представляет процесс общественно осуждения. Вынул руку из-за спины и протянул мне… пачку сигарет. Сто лет таких не видал. «Родопи». Кажется – болгарские. Взял их у него, сунул в карман.

– А спички есть?

Рыжий помотал огненной шевелюрой.

– Ладно, шуруй в класс… То есть – в спортзал. Построй там всех. Я скоро.

Он кинулся к двери, что связывала раздевалку со спортзалом. Была здесь и еще одна дверь. Заглянул туда. Длинный стол, золотистые и серебристые кубки на полках. Грамоты и вымпелы на стенах. Плакат с девушкой, которая копье метает. Под мужеподобным ее торсом надпись: «Молодежь – на стадионы!»

Похоже – тренерская. Стало быть, моя нынешняя вотчина. Чего без замка-то?.. Надо завхозу сказать, пусть врежет. Я кинул сумку на стол и принялся переодеваться, лихорадочно соображая, как я этот самый классный час буду проводить? Помню что-то смутное из детства. Кажется, надо говорить о роли партии, о достижениях в народном хозяйстве, о всесоюзном слете пионеров и международном положении. Ничего этого я, конечно, не помню. А нет, вру… Помню, что Высоцкий умер, буквально чуть больше месяца назад, получается. Но тема не для классного часа. Уважал я Владимира Семеновича. В голое пропел хриплый грустный голос: «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее».