Книга: Пятый обруч. Воплощение | страница 39

– Но богиня не облагодетельствовала… тебя, – не спросила, скорее, заметила девочка.

– Одарить можно лишь просящего, – Фромвик вновь процитировал храмовников, только теперь «Дороги скитаний».

– То есть ты не просил у Аншары кольца? – от удивления Юти даже потянула поводья на себя.

– Конечно, нет. Мне нравится бывать в храмах богини, но меньше всего на свете я бы хотел, чтобы она одарила меня.

Юти казалось, что Ерикана ничем не удивить, однако даже учитель изумленно изогнул бровь. Для девочки услышанное и вовсе предстало неслыханным. Она еще не встречала ни одного человека, который не хотел бы стать Одаренным, ибо это являлось высшим благом.

– Почему? – лишь спросила Юти.

– Подарок богини – это своего рода шоры для лошади. Ибо отныне твоя судьба предрешена. Ты становишься на путь воина или, если не хочешь этого, живешь с одним кольцом. Но даже в этом случае твоя жизнь будет крутиться вокруг единственной способности. У неодаренных же есть подлинная свобода выбора.

Сказанное Фромвиком, этим самым странным мужчиной, которого только видела Юти, оглушило ее. Будто огромная гора рухнула на девочку. Никогда прежде она не рассматривала дар с подобной стороны.

Впрочем, от сказанного был и определенный толк. Сакральное признание, произнесенное в серьезном разговоре, обладает удивительной способностью – после него долго не хочется осквернять свою речь обыденными темами. Вот и Фромвик замолчал, безмолвно разглядывая дорогу.

К тому времени Хорт давно скрылся из виду. Путники даже проехали стороной одну из деревень бывшего ярла и теперь поднимались по каменистой тропе, чтобы проскользнуть между щербиной высоких скал и оказаться в горном ущелье. И именно в этот момент гигантская тень легла на землю, а огромная и самая странная из виденных Юти птица заслонила солнце.

От вида непривычного создания Одаренная испытала чувство, о котором будто бы и забыла вовсе, – животный ужас. Хотелось спрятаться под ближайший камень и сидеть за ним, пока чудовище не скроется с глаз долой. Фромвик, к слову, именно так и поступил. С коротким и тихим воплем он укрылся за крупным валуном и теперь сидел ни жив ни мертв. Юти же повернулась к Ерикану, который оказался не менее обескураженным, чем сама девочка, и спросила:

– Что это, учитель?

– То, чего быть не должно, – растерянно пробормотал старик. – Это дракон.

Когда говорил Ерикан, то зачастую его слова несли простую и доступную для понимания мысль, пусть и с определенными нотками тонкой издевки, какую не каждый изощренный собеседник мог распознать. Но вместе с тем старик никогда не кичился заумью. Он говорил ровно то, что мог понять беседующий с ним, пусть и не всегда сразу.