Книга: Полковник милиции Владислав Костенко. Книга 3. Противостояние | страница 16

– Спасибо. А соображение у меня есть…

– Пожалуйста.

– Каким оружием ликвидировать участников операции?

– Немецких изменников или ваших подопечных?

– И тех и других.

– Первый вопрос – не ваша компетенция, с участниками операции уже работают, у них русские ножи, русское оружие… У вас будет немецкое оружие. Убирайте ваших выстрелами из автомата, с контрольным, повторным выстрелом – гарантия смерти должна быть абсолютной.

– Так если я в деревенском доме одного пристрелю, другие всполошатся, думы-то у всех одинаковые…

– Далеко не у всех. Вопрос, подобный тому, который вы задали мне – по поводу вашей дальнейшей судьбы, – ни у одного из отобранных для операции не шевельнулся в голове. И потом два моих офицера будут создавать шумовой эффект, стрелять постоянно… Хочу еще раз предупредить: поскольку вы отвечаете за свою пятерку – никаких улик не должно остаться, ничего немецкого не должно быть с ними, никаких, словом, следов. Проверьте даже резинки в кальсонах – немецкие ли…

– Русские кальсоны на резинке не одевают. У нас на пуговице.

– Ну тогда я спокоен за успех дела, если вы так четки в мелочах.

* * *

Операция действительно прошла успешно, выступил Геббельс:

«Красноармейские варвары убивают немецких женщин и детей по заданиям своих комиссаров».

… Старуха Потанова, которая «просигналила» о картежниках, встретила Костенко настороженно.

– Она глуховата, – пояснил Жуков, – и потом к ней всегда сержант в форме ходит, участковый, она штатским не верит. Громче с нею говорите и удостоверение достаньте, она это любит.

Красный кожаный мандат с гербом и золотыми буквами «МВД СССР» действительно оказал на старуху моментальное действие. Она пригласила гостей в комнату, сунула недоштопанные чулки под подушку, смахнула со стола крошки на пол, обмахнула ладонью стул, подвинула Костенко, Жукову предложила табуретку.

– Матушка, – прокричал Жуков дурным голосом, – начальник по твоему сигналу из Москвы приехал!

– Из Москвы прилетают, – поправила его старуха тихим, вкрадчивым голосом: в отличие от иных, тугих на ухо, она говорила чуть что не шепотом.

– Я по поводу картежников, – прокричал Костенко.

Потанова, внимательно глядевшая на его лицо, увидела, видимо, как напряглись жилы на шее полковника – он кричал редко, с детства страдал ангинами, – усмехнулась беззубой, кошельковой улыбкой:

– А вы чего кричите, будто я глухая? Вы нормально со мной говорите.

– Вот змея, – заметил Жуков, – скучно ей…

– Чего? – спросила старуха, и лицо ее сделалось на какое-то мгновение растерянным – она не смотрела на Жукова, поэтому не смогла прочесть по губам его вопрос. – И ничего подобного!