Книга: «Стрела Амура» и ведьмина натура | страница 9

В подпол вела подозрительного вида пыльная и шаткая лестница, утопавшая в кромешной тьме. Пришлось снова отправиться в чулан, чтобы взять оттуда раритетный фонарь, в простонародье именуемый керосиновой лампой. Конечно, у меня в сумочке был и самый обычный электрический фонарик, но я решила воспользоваться магическим светочем, в лучах которого можно было разглядеть любые сущности (к сожалению, магия обнаружения не терпела электричества, предпочитая старый проверенный керосин). Свет от такого фонаря был тусклым и дрожащим, не говоря уже о копоти, которую он производил в таких количествах, что я ощущала себя в республике Чад.

Подпол, в который я спустилась, оказался сухим и пыльным помещением, от созерцания которого у меня задёргался глаз. Не то чтобы я испугалась темноты или старинной мебели, но полотнища тенёт, портновские манекены в винтажных нарядах, отражавшиеся в тёмных зеркалах, и стоявшие там и сям пустые клетки, предназначенные, видимо, для птиц-переростков, создавали у меня в душе некоторый элемент сладкой жути.

В свете фонаря не было заметно никаких враждебных поселенцев (вероятно, Тюня на правах хозяина уже всех распугал); значит, можно смело изучить окрестности. Конечно, первое, что меня заинтересовало, были платья. Некоторые были выполнены в стиле романтизм, подразумевавший пышную юбку-колокол и рукава с объёмной верхней частью и зауженной нижней, называемые в шутку «бараний окорок». Встречались и модели второй половины XIX века, где царствовал более практичный позитивизм с турнюрами и оборками. Я осторожно касалась рукавов, иногда чихая от пыли, и мне казалось, что я погружаюсь в те давние года. Что ж поделаешь, очень уж я натура такая романтичная и позитивная – одним словом, по стилю подхожу!

Неожиданно в дальнем углу вроде бы мелькнул край юбки цвета молодой травы. Я бросилась туда, желая проверить свое предположение и расталкивая преграды, а оказавшись рядом, замерла в нерешительности. На прятавшемся в углу манекене был тот самый костюм наездницы из моего сна, сохранилась даже шляпка, небрежно надетая на заглушку в виде пики. Повинуясь какому-то странному порыву, я осторожно сняла шляпку и, решив примерить, сдула пыль и приставила к своей голове так, что поля едва касались волос.

Взгляд в зеркало напугал меня до мурашек, потому что мне показалось, что оттуда, из темноты, вместо моего отражения на мгновение выглянула та самая симпампуля, которую я видела во сне. В следующий миг видение исчезло, возможно, из-за того, что я выронила шляпку из рук. Одно было совершенно точно: я могла бы поклясться, что видела большую книгу в руках охотницы из зеркала – внушительный такой фолиант в алой бархатной обложке с золотым тиснением.