Книга: Железное пламя | страница 16

– Но что, если камень чар не бесполезен? – У меня заколотилось сердце. Нам говорили, что существует лишь один и границы его чар уже максимально широки. Но если есть еще… – То, что в наши дни никто не знает, как создать новые защитные чары, вовсе не значит, что это знание нигде не хранится. Например, в Архивах. Это информация, которую мы бы точно не стерли. Наоборот, на всякий случай оставили бы под несколькими уровнями защиты.

– Вайолет, о чем бы ты ни думала – не надо. – Бреннан потер подбородок большим пальцем. Это всегда было признаком того, что он нервничает. Удивительно, как все эти мелочи сейчас всплывали в памяти. – Считай, что Архивы – вражеская территория. Оружие – единственное, что позволит выиграть эту войну.

– Но у тебя нет ни кузницы, ни достаточного числа всадников, чтобы защитить ее. Если Наварра поймет, что ты задумал… – Паника коснулась меня холодными лапками и поползла вниз по позвоночнику, словно паук. – И ты действительно считаешь, что выиграешь эту войну с помощью охапки кинжалов?

– Ты говоришь так, будто мы уже обречены. А это неправда. – Он сжал челюсти так, что на щеке задергалась мышца.

– Первое восстание было разгромлено меньше чем за год. И еще несколько лет назад я думала, что оно забрало и тебя.

Брат не понимал. Не мог понять. Он ведь не хоронил родных.

– Однажды я уже видела, как горели твои вещи.

– Ви… – Бреннан поколебался секунду, а потом обхватил меня и притянул к себе в объятия, покачивая, будто я снова была ребенком. – Мы учли ошибки Фена. Мы не нападем на Наварру, как он, и не провозгласим независимость. Мы сражаемся прямо у них под носом, и у нас есть план. Что-то уничтожило вэйнителей шестьсот лет назад во время Великой войны, и мы изо всех сил ищем это оружие. Кинжалы помогут нам продержаться до тех пор, пока мы не найдем искомое и заполучим светоч. Возможно, пока мы не готовы, но к моменту, когда Наварра обнаружит нас, мы будем во всеоружии.

Однако его тон был не слишком убедителен.

Я отстранилась и сделала шаг назад.

– Армия… она у вас есть? Сколько всего сейчас революционеров? И сколько за это время погибнут?

– Лучше бы тебе не знать точных цифр… – Бреннан явно напрягся, но потом снова потянулся ко мне. – Я и так подвергаю тебя опасности, рассказывая слишком много. По крайней мере, до тех пор, пока ты не научишься защищаться от Аэтоса.

Я почувствовала, как что-то в груди сжалось, мешая дышать, и вновь отстранилась. Выскользнула из его объятий.

– Ты говоришь, как Ксейден.

Я не могла справиться с горечью, которой теперь сочился мой голос. Оказывается, влюбленность приносит тот блаженный кайф, о котором толкуют поэты, лишь если тебя безусловно любят в ответ. А если твой избранник хранит секреты, которые ставят под угрозу все и всех, кто тебе дорог? В то время как твоя любовь даже помереть прилично не может. А вместо этого превращается в жалкое страдание. Так вот как называлась боль в моей груди: страдание.