Книга: Чужой мир | страница 3

Другая необычная пара удивляла очень многих. Николай Иванович сошелся с главным медиком школы, Халаной Эмрис, четырехрукой, синекожей хайдарой. Пара получилась на удивление гармоничной, они нежно любили друг друга, поддерживая во всем. Правда незнакомых с ними разумных внешняя разница могла привести в ступор, что не раз и случалось.

Быстро умывшись и приведя себя в порядок, Иван Афанасьевич, за последние годы помолодевший до сорокалетнего возраста, вышел из директорских апартаментов и направился к телепорту. В приемном блоке его ожидали профессор Маор и Уйдо.

– Здравствуйте, друзья! – улыбнулся им Иван Афанасьевич. – У нас, насколько я понимаю, важные гости?

– Да, – подтвердил глава службы безопасности. – И надо определить, с кем из них говорить прежде всего.

– Полагаю, что с посланцами родителей принцев, – пристально посмотрел на него директор, его обеспокоило встревоженное лицо друга и коллеги, а они за прошедшие годы крепко сдружились.

– Дело в том, что посланцы из Алноста привезли нам ультиматум, – тяжело вздохнул Уйдо. – Я поначалу подумал, что это ультиматум светлых фанатиков, стремящихся ограничить знания, но один из послов практикующий боевой некромант. И это меня очень сильно настораживает. Кого тогда они представляют и чего от нас хотят?

– И все-таки им придется подождать, – покачал головой Иван Афанасьевич. – Прежде всего посланцы нужной Земли. Вспомните пассажиров «Сергея Радищева»! С ними нужно что-то делать. Причем срочно.

Безопасник недовольно скривился, ему неприятны были эти воспоминания. Сразу после спасения лайнера им удалось уговорить купцов и рантье принести клятву непричинения вреда, но это почему-то не помогло, и после устроенного теми бунта зачинщиков оного спровадили на Землю Кланов, пусть живут там, как хотят. Бездельников, слава Всевышнему, никто и ничему не обучал, да и не собирался. Слишком неприятные личности, да еще и считающие себя пупом мироздания. Их бесило, что с ними совершенно не считаются, но при этом ни один за всю жизнь не сделал ничего полезного, только жрал в три горла и прогуливал деньги предков.

Пассажиры являли собой большую проблему, за прошедшие четыре года она устроили экипажу станции столько неприятностей, что не находилось слов для выражения возмущения. Им, видите ли, было скучно, и бездельники требовали развлечений, пребывая в уверенности, что мир вращается исключительно вокруг них, и устраивая безобразные скандалы, когда выяснялось, что это не так. После подавления бунта они больше не рисковали, но их скандалы скандалы выводили из себя настолько, что почти никто из экипажа станции не появлялся в закрытом ангаре, а попытки скандалить по связи безжалостно пресекались.