Fb2Книга: Ловцы книг. Волна вероятности | страница 48
* * *У Артура три памяти. Слишком много для нормального человека, люди обычно с одной не справляются. Но Артуру три – в самый раз.
Первая память – Артура, мальчишки, который до пятнадцати лет просидел лицом в стену, а когда его беспокоили, страшно выл и рычал. И вдруг неожиданно выздоровел, хотя от него давным-давно отказались врачи. На самом деле, «выздоровел» – неудачное определение, просто некого стало лечить. Мальчишка сбежал оттуда, где родился по какой-то нелепой ошибке, и не хотел задерживаться ни на миг. Ему там (здесь) было невыносимо все, включая свет, запахи, звуки, мысли людей, их ощущения и общий раздерганный ритм. Особенно ритм, который сводил с ума, даже когда люди оставляли его в покое. Человеческий мир постоянно звенит и пульсирует – резко, грубо, фальшиво, не так, как надо, совершенно не так! От этого ритма невозможно избавиться, разве что умереть, но здешняя смерть мальчишке Артуру тоже не нравилась. Вместо нормального перехода в другое состояние сознания и материи – мучительная, можно сказать, святотатственная пародия на смерть. Умирать здешней смертью – все равно что проламывать слабым, мягким, страдающим телом стену там, где привык спокойно проходить через дверь.
Ладно, неважно. Факт, что мальчишка Артур нашел выход, поменялся местами с первым же встречным бесплотным духом, зачем-то стремившимся продолжить человеческое бытие. Избежав таким образом и невыносимой жизни, и пугающей смерти, он усвистал так далеко, что, будучи Пятрасом, даже вообразить невозможно, что это за дали и как там устроена разумная жизнь. Артур ушел, а его память осталась у Пятраса, и это скорей хорошо. Через нее, как через искривленное цветное стекло, интересно бывает посмотреть на знакомый, привычный, несовершенный, но красивый и совсем не мучительный (с точки зрения Пятраса) мир.
* * *Вторая память – собственно Пятраса. Того, который когда-то родился в Вильнюсе у литовки и беларуса, в бедной даже по советским меркам семье, поступил в институт, стал инженером, десять лет тосковал без дела в НИИ, потом внезапно все бросил, пошел учиться на философский, встретил там Дану и навек ее полюбил. С Даной тогда не сложилось (совсем молодая была девчонка, ей слово «замуж» казалось синонимом слова «смерть»), с философией тоже не очень (дотянул до диплома, но так и не понял, как надо жить и зачем). Зато к сорока годам неожиданно стал художником; сам считал, что обычным ремесленником (таковым, по большому счету, и был), но оказался востребован, все вокруг говорили, что в его бесхитростных городских пейзажах есть какое-то необъяснимое волшебство. И еще много всякого было, в одном абзаце не перескажешь целую жизнь, тем более Пятраса, в которую, кроме всего перечисленного, поместились еще множество приключений, один почти подвиг (как у многих из его поколения, у телецентра, в девяносто первом году[8]), куча друзей, две жены, три профессии, хобби без счета, да чего только не было (может быть, ничего).