Книга: Штык ярости. Индийский поход. Том 2 | страница 37

Серовский ушел по окопам дальше, а навстречу к нему уже бежали урядники. Я принялся перезаряжать штуцер, надеясь, что враги в чрезмерном бахвальстве подъедут ближе.

Этого не случилось, нагарцевавшись вдосталь перед нами, всадники вскоре умчались обратно к себе. Видимо, они заметили движение в нашем стане.

Серовский и впрямь приказал вылезать из окопов и строиться в боевые порядки. Я слышал, как он кричал в духе настоящего суворовского питомца:

– Ребята, экономьте патроны и бейте врага штыком! Лучше рискнуть и пойти на прорыв, чем погибать, как шакалы в норах!

Казаки одобрительно ворчали в ответ и строились в каре. После нескольких дней обороны пали почти все кони, пробиваться приходилось в пешем порядке. Раненых мы поставили в центр, окружив несколькими рядами. Я видел, как вместе с другими в наши ряды проковылял Юра, с обнаженными саблями в руках.

Когда все построились, есаул скомандовал:

– Вперед, ребята, – и мы двинулись на врага.

Я находился на правом фланге нашего построения и вместе со всеми остальными казаками полностью разделял намерение Серовского погибнуть в строю. Мы шли молча, полные угрюмой решимости.

«Единорог» мы заклепали, забив запальные отверстия и оставили верное орудие в окопах вместе с обозами и остальным неподъемным хламом. Вещевые мешки набили сухарями, а фляги заполнили мутной грязной водой.

Враги, полагаю, смотрели на наш маневр с удивлением. Они не двигались, может быть, полагали, что мы идем сдаваться в плен. Даже после того, как мы положили несколько сотен, а то и тысяч их солдат, они намного превышали нас числом.

Когда до их позиций осталось совсем немного, на нас посыпались стрелы и снова набросились со всех четырех сторон. Мы пальнули по врагам всего один раз, а потом отбивались штыками.

Когда мы отразили первый натиск, а враги отошли, чтобы перестроиться, наш маленький отряд, сохраняя строй, по приказу есаула потихоньку двинулся дальше на север. Враги следовали за нами, а потом снова напали.

Так и шло это дело в пустынной степи. Мы отбивали наскоки врага и с каждым разом наши силы таяли, подобно кусочкам льда, растворимых в коктейлях «Кровавая Мэри». Отставшим раненым враги на наших глазах отрезали головы, цепляли на копья и таскали их вокруг нас, причем зрелище это не придавало нам бодрости духа.

Я так устал за эти дни, что уже и не надеялся на спасение, как и все бойцы вокруг меня. Я просто бился изо всех сил, хотя их у меня осталась совсем немного.

Наконец, когда нас осталось совсем немного, около двадцати человек, случилось то, чего мы опасались больше всего.