Книга: Зачетная алхимия. Приручить дракона | страница 1

Когда у девушки не получается непринужденно закончить разговор глубоким обмороком, то остается либо заговаривать зубы, либо пытаться очаровать собеседника. Но умных мыслей в голове сейчас, как назло, не было, а вид выловленной из реки полуутопленницы не располагал к обольщению. Хотя водоросль на моем плече висела даже кокетливо… Да и волосы не так уж сильно и слиплись от ила.

– Кто ты такая, Страйкер? – в упор глядя на меня, спросил дракон.

Он стоял на берегу реки, в лохмотьях, оставшихся от штанов и рубашки, возвышаясь, кажется, не только над сидевшей мной, но и над обстоятельствами. Позади Рохта полыхало зарево пожара. Слышались отголоски истошного воя сирен пожарных и законников, но дракону было на все плевать. Он был невозмутим, как свинцовые воды за его спиной, чье неспешное течение наверняка хранило много тайн. Например, о черных алхимиках, что создавали смертоносный порошок.

Мы с Рохтом разгадали этот секрет. Но мне взамен пришлось поделиться своим.

– Та, кто тебе сегодня помог найти преступников, – вскинув голову, произнесла я. – Столь ли важно остальное?

– Для меня – да, – отозвался ящерюга.

– А для меня – нет. – Я посмотрела с вызовом на законника. – Какая разница – Бертрандо я или Страйкер? Или для тебя фамилия важнее, чем сам человек?

Напряженная, предгрозовая тишина, полная невысказанных слов, бурливших внутри чувств, сгустилась вокруг нас, уплотнилась до того предела, что хватило бы и искры, чтобы грянула буря.

Мы с драконом смотрели друг на друга, так, словно в первый и последний раз. С надеждой и отчаянием, с надеждой и разочарованием.

Взгляд Рохта скользил по моему лицу, и я почти физически ощущала, как он касается скул, висков, лба… Так прощаются. Навсегда.

Внезапно заметила, как сжатые мужские губы чуть смягчились, словно готовые открыться, но затем они вновь замерли, и законник так и не произнес ни слова. Мое сердце в эту секунду пропустило удар.

Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями, чувствами и остатками сил. Нужно было встать и уйти. Только сделать это было тяжело настолько, что практически невозможно. Но я уперла руку в кочку осоки и когда уже приготовилась встать, услышала:

– Ты права, не столь важна фамилия, если всего лишь ее носишь, но не разделяешь со своей семьей ее ценности и образ жизни, – голос Рохта был хриплым и надсадным, словно он неимоверным усилием воли заставил произнести себя эти слова. Как если бы этот гордец перешагнул что-то очень важное для него.

Вот только фраза законника ударила по мне не хуже хлыста. Я распахнула глаза и в миг оказалась на ногах. Да в росте я уступала ящерюге, причем знатно. Но привстав на кочку, а на ней – на цыпочки оказалась… увы, не вровень если не макушке, то хотя бы носу дракона.