Книга: Чужая жена | страница 4

Вся злость на вторую жену прошла, когда мне стало понятно, через что ей прошлось пройти. Да и в чем была ее вина, если мой муж вынудил ее на этот брак?

Глупо винить других в своей несостоятельности.

Но хуже всего было то, что Камал решил устроить пышную свадьбу в Питере и потребовал присутствия матери на этом торжестве. Я боялась, что свекровь примет новую невестку и я стану уже немилой. Забыв о внимании мужа, до этих пор я хотя бы вдоволь получала любовь его матери, и теперь панически боялась ее лишиться.

И что ожидало бы меня, если бы я вернулась к своим родным?

Упреки и косые взгляды. Разведенная женщина в нашем обществе приравнивалась к товару второго сорта.

Уж лучше иметь хотя бы статус и уважение законной супруги, чем носить клеймо разведенной.

Я ведь даже не ревновала Камала. Я прекрасно знала, что он не ведет отшельнического образа жизни, и после его новой женитьбы моя жизнь не претерпела особых изменений.

Вначале, конечно, мне было трудно принимать сочувствующие взгляды окружающих.

Все считали, что если мужчина берет новую жену, значит, его первая супруга в чем‑то виновата: недостаточно хороша, если возникла необходимость во второй.

Радовало и успокаивало только то, что свекровь не прониклась теплыми чувствами к новой невестке. Она даже ночевать там не осталась, вернувшись домой поздно ночью. Выдала мне поток информации, сетуя на то, что Камал мог променять меня на эту бледную моль, которая совершенно не следует нашим традициям и выглядит, как одна из тех девиц, что окружали ее сына в этом проклятом Питере.

Я не удивилась этому, ведь мужа невероятно бесил даже платок, покрывавший мою голову. Я и сама долго не могла привыкнуть к нему. Но свекровь еще до свадьбы настояла на том, чтобы я покрылась, а мой свадебный наряд был скромным, соответствующим ее понятиям о нравственности.

Конечно, вначале все во мне противилось этому, да и какая бы восемнадцатилетняя девушка отказалась бы от образа диснеевской принцессы в день своей свадьбы?

Но потом я привыкла. Все же это было лучшим выходом, чем перспектива и дальше оставаться в убогом родительском доме, в деревне, где все указывают на нас пальцем из‑за пьющего отца.

Когда Камал привез к нам Сакину, я окончательно поняла, что теперь меня уже совершенно не волнует ни он, ни его равнодушие ко мне. Это больше не вызывало ни ревности, ни гнева.

Обида кольнула только однажды, в момент, когда муж, который утверждал, что не может спать рядом с кем‑то, настоял на том, чтобы Сакина ночевала в его комнате.

Я снова подумала о том, что все дело в моей несостоятельности…