Fb2Книга: Волшебник | страница 7
Он повернулся спиной к водителю и увидел, как, расталкивая людей в стороны, в толпу врезаются два милиционера в серой форме, недавно введённой приказом министра Щёлкова вместо синей.
– Игнатов, опроси людей, составь протокол, – бросил капитан, и шагнул к Виктору. – Это тебя он?
– Да, товарищ капитан, – Виктор кивнул, – но удачно. Я рукой успел голову прикрыть и чуть отвернулся, иначе въехал бы башкой в столб. Я и так дурак, а тут такое дело…
– Шутишь. Это хорошо, – капитан кивнул, – но в больничку, всё одно, поезжай. Пусть посмотрят, рентген сделают или ещё чего. Травмы головы – они коварные.
Как раз в это время коротко гуднула сирена скорой, и бело-красная 21-я Волга – фургон притёрлась к тротуару. Два врача в белых халатах поверх одежды выскочили из машины, и капитан движением руки привлёк их внимание.
– Здесь потерпевший. Забирайте, – он качнул головой в сторону Виктора.
Медики быстро осмотрели голову и, посадив парня в машину, двинулись в сторону больницы скорой помощи. Ехали недолго. Через пятнадцать минут машина вкатилась в тенистый двор БСМП, и Виктора завели в приёмный покой.
Отпустили быстро. Убедившись, что кровоизлияния нет, обработали рану и даже не стали накладывать повязку, так что домой, в просторную квартиру на Ленинградском проспекте, он добрался, не сверкая бинтами, а вполне нормально.
Квартира встретила тишиной и знакомым сладковатым запахом. Он скинул ботинки и прошёлся по дому. Спальня родителей, его комната и зал обставлены не самой лучшей, но вполне приличной мебелью производства Венгрии и ГДР. Везде стояло много книг, особенно технической литературы и фантастики, которую в это время купить совсем непросто. А пахло в доме магнитофонной плёнкой, которая стояла на стеллажах в огромном количестве. Джаз, блюз, классика и даже французский шансон, который очень любила мама Виктора.
Отец работал одним из ведущих конструкторов КБ Сухого, и занимался системами управления самолётов. Поскольку боевые машины массово шли на экспорт, то ему вместе с бригадой ремонтников часто приходилось выезжать в соцстраны, где платили хорошие командировочные, и можно было привезти технику, одежду и даже мебель. На такое место всегда сущестоввала масса претендентов, но Пётр Алексеевич Николаев был не только высококлассным инженером, он ещё умел договориться хоть с чёртом, хоть с Богом, и знал пять языков, включая немецкий, английский, испанский, чешский и польский, что делало его действительно незаменимым. Очень часто руководство Минавиапрома и Аэрофлота приглашало его в состав советских делегаций на переговоры по вопросам закупки гражданских самолётов и запасных частей.