Книга: Год 1941, Священная война | страница 39

– Да, товарищ Сталин, – сказал главный инквизитор Советского Союза, – чем больше отдельных групп бойцов и командиров из состава приграничных армий Западного и Северо-Западного фронтов выходит из окружения, тем больше неразрешимых в обычном порядке вопросов у нас накапливается к их командованию, приказы которого в последние предвоенные дни иначе как предательскими не назовешь. И ведь не было же раньше ни одного сигнала о том, что это пробравшиеся в руководство армии шпионы и вредители. А те, кого мы арестовали, но потом, разобравшись, отпустили, сейчас воюют честно, и к ним нет никаких нареканий.

– А, ладно! – хмыкнул вождь, между затяжками. – Что было, то прошло. Кто бежал – тот бежал, кто убит – тот убит. А что касается нынешних дел, то перестаньте уже стесняться и берите всех, начиная с Павлова[7], кто окажется причастен к возможнойизмене, вне зависимости от званий, должностей и количества наград. Но это так, слабое утешение, потому что, расстреляв этих мерзавцев, мы потерянных армий назад не вернем.

В последний раз пыхнув трубкой, Сталин положил ее в пепельницу и добавил:

– И вот еще что, Лаврентий: распространи по своему наркомату циркуляр немедленно сообщать сюда обо все непонятных явлениях – как на линии фронта, так и в нашем тылу. Есть мнение, что эти таинственные незнакомцы, так громко проявившие себя под Борисовом, еще могут выступить перед нами на бис или попытаться сразу вступить в контакт, чтобы, как это водится в капиталистическом мире, по тройной цене предложить свои услуги людям, находящимся в почти безвыходном положении. И вы, товарищ Жуков и товарищ Кузнецов, тоже имейте в виду, что все соглашения о взаимодействии с этими вроде бы дружественными чужаками должны заключаться только на уровне Ставки Верховного Главнокомандования и Государственного Комитета Обороны, а на местах не должно быть никакой художественной самодеятельности. Впрочем, если эти неизвестные помощники еще где-то ударят по врагу и, как под Борисовом, улетят, не выдвигая никаких требований, то разрешаю пользоваться подобной возможностью, не зевать и брать с врага столько, сколько получится. Иначе, товарищи, мы будем выглядеть полными дураками, а этого очень не хочется.

4 июля 1941 года, 1:35 мск, Брест и окрестности

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

На доразведку к Бресту я вылетел не на штурмоносце Елизаветы Дмитриевны, а на шаттле темных эйджел «Игла Мрака». Там, в мире сорок первого года, только что зашла луна, и ночную тьму рассеивало только сияние звезд. Но для галактической цивилизации, даже такой социально примитивной, как у эйджел, темнота не помеха. Видимость с высоты в пять километров великолепная – и в термоконтрастном режиме, и в режиме фотоумножения, и в режиме психосканирования. Правда, сейчас большинство наших будущих клиентов спят и видят сны – кто-то хорошие, кто-то не очень. А шаттл бесшумно кружит над ними в высоте, обещая немцам ужасы Гулага, а советским пленным – свободу и борьбу. Одного без другого не бывает. Вчера, готовясь к этой экспедиции, я решил вдруг посмотреть, а чего поделывает в настоящий момент товарищ Сталин, красный император, Вождь и Учитель, лучший друг советских физкультурников и прочая, прочая, прочая. А то как бы с его подозрительностью все не пошло потом вкривь и вкось.