Книга: За последним порогом. Паутина. Книга 2 | страница 28

– Здравствуй, княже, – я вежливо поклонился.

– Вот, значит, ты какой, Кеннер Арди, – князь нетерпеливо махнул рукой, отсылая прочь впустившего меня секретаря. – Садись. Так значит, ты из Хомских?

– Мой дед Данята был Хомским, княже, – подтвердил я.

– Достойное семейство, – сказал Воислав, пристально меня разглядывая. – Нам, владимирцам, твои предки немало крови попортили в своё время.

– Мы давно уже друг с другом не воюем.

– Кровь можно портить и не воюя, – ухмыльнулся Воислав. – Ты вот моего Мирона казнил, а он мне был дорог. Поторопился ты – я бы его выкупил, и не поскупился бы.

– Не мог я его в живых оставить, княже, – ответил я, глядя ему в глаза. – И прости меня, княже, за дерзость, но я бы тебе его не отдал. Меня бы своя семья уважать перестала, если бы я кровь семьи за деньги прощал.

– Он твою девку не убил, – нахмурился тот.

– Приказал допросить и убить, этого достаточно. Просто нам повезло, мы успели чуть раньше. Твои люди успели её только избить.

Воислав поморщился, но продолжать эту тему не стал.

– Кому-нибудь рассказывал, как меня нагнул?

Князь давил и взглядом, и голосом, и сопротивляться этому давлению было совсем непросто.

– Если ты про историю с вирой, княже, то за пределы семьи ничего лишнего не ушло. А насчёт «нагнул» ты неправ, – я встретил его взгляд своим, – я тебя не нагибал.

– Не нагибал, говоришь?

– Моя мать – человек не посторонний. Ты посягнул на нашу семью, и чего ты ожидал? Что она примет тебя как ни в чём не бывало?

– Я твою семью не трогал! – рыкнул Воислав.

– Её тронули твои люди, выполняя твои задания, – с напором сказал я. – Ты был за них в ответе.

– Ты сам с моих людей кровью взял!

– Потому мы и согласились уладить дело вирой! Если бы ты их укрывал, ни я, ни моя мать с тобой говорить бы ни стали.

– Наглый ты не по чину, – со злостью посмотрел на меня князь.

Я встал и поклонился.

– Прошу простить меня, княже, за дерзость, – сказал я твёрдым голосом и снова сел.

Воислав смотрел на меня тяжёлым взглядом и молчал. Смотрелось всё это страшновато, но эмпатия подсказывала мне, что настоящей злости в нём нет. Нет, он, конечно, злится, и наглость моя и в самом деле ему не нравится, но вот настоящего бешенства в нём и в помине нет. И вообще, этот разговор больше похож на какую-то проверку, чем на выяснение отношений. Как будто он решил попробовать меня согнуть и посмотреть – согнусь или нет?

– Ладно, – наконец махнул рукой князь, – дело прошлое. Есть ли между нами что-нибудь нерешённое?

– Для семейства Арди эта история в прошлом и забыта, княже.