Книга: Последние часы. Книга III. Терновая цепь | страница 88

– Я тоже рад, – ответил он. – Я уже давно хотел узнать, как вам здесь живется. Думаю, это очень смелый поступок – сдаться Безмолвным Братьям и позволить им изучать себя. Чтобы узнать, сделала ли ваша матушка… сделала ли она с вами что-нибудь ужасное.

«Он действительно ничего не знает». В этот миг Грейс осознала, что не хочет ничего ему рассказывать. По крайней мере, сейчас. Она понимала, что это нечестно, что это нарушение собственного обещания говорить только правду. Но разве Захария не сказал, что они собираются пока хранить в секрете информацию о ее способностях? Промолчав, она всего лишь выполнит приказ Безмолвных Братьев.

Кристофер переминался с ноги на ногу.

– Ну так вот, – смущенно бормотал он, – я на самом деле пришел потому, что хотел узнать, все ли у вас в порядке. Но не только поэтому.

– Вот как?

– Да, – сказал Кристофер и, торопливо порывшись в карманах брюк, выудил пачку каких-то страниц, аккуратно сложенных в четыре раза. – Понимаете, я уже некоторое время работаю над одним новым проектом – пытаюсь, так сказать, объединить науку простых людей и магию Сумеречных охотников. Видите ли, моя цель – изобрести способ отправки сообщений на дальние расстояния, и я кое в чем преуспел, но потом возникла неожиданная загвоздка, и сейчас я, можно сказать, зашел в тупик, и… о нет, теперь я запутался во фразеологизмах.

Увидев листы, исписанные неразборчивыми каракулями Кристофера, Грейс моментально успокоилась и вдруг поняла, что слегка улыбается.

– У вас научный склад ума, – продолжал Кристофер, – что очень редко встречается среди Сумеречных охотников, а Генри слишком занят, чтобы помочь мне, и я думаю, что остальным моим друзьям уже надоело, что их вещи неожиданно загораются. И вот я подумал, может быть, вы это почитаете? Я буду очень благодарен, если вы выскажете свое мнение насчет того, где я мог допустить ошибку.

Грейс улыбнулась по-настоящему, вероятно, впервые с того дня, когда… да, пожалуй, с того дня, когда она в последний раз видела Кристофера.

– Кристофер Лайтвуд, – ответила она, – я с огромным удовольствием помогу вам.

Когда он поцеловал ее, все тревоги, страхи, сожаления, отчаяние куда-то исчезли. Коснувшись ее губ, он неловко пошатнулся, оперся о фонарный столб. Он целовал ее жадно, снова и снова, перебирал ее волосы. Он все крепче прижимал ее к себе, совсем потеряв голову от страсти. Его поцелуи были сладкими, как сахар или леденцовые конфеты.

Она гладила его стройное тело, руки, которыми недавно восхищалась, мускулистую грудь под рубашкой. Кожа Мэтью была горячей, как у больного лихорадкой. Корделия запустила пальцы в его густые локоны – на ощупь они были не такими мягкими, как волосы Джеймса, – прикасалась к его щекам, притянула его голову ближе к себе.