Fb2Книга: Дело Аляски Сандерс | страница 15
– Сержант, – с первого дня нашего знакомства я звал его “сержант”, а он меня – “писатель”, и традицию эту мы сохранили, – вы что тут делаете?
Он протянул мне стаканчик с кофе:
– Хотел задать вам тот же вопрос, писатель. Вам известно, что всякий раз, когда вы сюда являетесь, кто-нибудь непременно звонит в полицию? Хорошенькое впечатление вы оставили по себе в городе.
– Вы хуже моей матери, сержант.
Он расхохотался:
– Какой злой умысел привел вас в Аврору, писатель?
– Возвращался из Монреаля, заехал по дороге.
– Это крюк на два часа, – возразил Гэхаловуд.
Я кивнул в сторону дома в дымке дождя:
– Я полюбил этот дом, полюбил этот город. А когда любишь, это сильнее тебя, это навсегда.
– Если вы полагаете, что любите этот город, писатель, то вы ошибаетесь. Вы любите свои здешние воспоминания, это называется «ностальгия». А ностальгия – это способность убедить себя, что наше прошлое было в основном счастливым, а значит, мы все делали как надо. Всякий раз, когда мы что-нибудь вспоминаем и говорим себе: “Как было хорошо”, на самом деле наш больной мозг источает ностальгию и убеждает нас, что мы жили не напрасно и не теряли время даром. Потому что терять время – значит терять жизнь.
Выслушав эту тираду, я подумал, что Гэхаловуд, всегда готовый взбаламутить всех и вся, рассуждает абстрактно; мне и в голову не пришло, что он говорит о себе. Я решил, что это камень в мой огород:
– И все-таки в Гусиной бухте было хорошо.
– Кому хорошо, вам? Не уверен. Вы писатель десятилетия, а таскаетесь в нью-гэмпширское захолустье. Последний раз я вас тут видел в октябре, помните?
– Помню.
– Думал, вы тогда приехали попрощаться с этим домом. Мы пили пиво примерно на этом же месте, и вы мне наплели с три короба, что якобы пускаетесь на поиски любви. Погорели, судя по всему! Вы все еще со своей летчицей?
Перри Гэхаловуд был лучше, чем кто-либо, осведомлен о моей личной жизни: я звонил ему после каждого свидания. Когда мы познакомились с Реган, я рассказал ему об этом первому.
– По-моему, у нас с Реган все более или менее серьезно.
– Ну наконец-то хорошая новость, писатель. Если не хотите, чтобы все кончилось, не привозите ее в сюда в отпуск.
– Представьте себе, я везу ее на Багамы.
– Пфф, как вы меня бесите, писатель.
– Частный остров, просто невероятное место. Хотите посмотреть фото?
– Сказал бы «нет», но, чувствую, вы меня все равно заставите.
Сидя вдвоем на камне, не обращая внимания на сыпавшуюся морось, мы болтали о пустяках – обычный дружеский разговор. Я упоминаю его лишь по одной причине: я не спросил, как дела у Гэхаловуда. Расспрашивал про его жену Хелен, про дочерей, Малию и Лизу, но не поинтересовался, как он сам. Не дал ему возможности выговориться. И к концу беседы не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в его жизни.