Книга: Менталистка в Академии Междумирья. Три тайных желания | страница 26

После холода встречи с матерью, после всей этой вечной мерзлоты, что сквозила в наших отношениях в последние годы, очень хотелось отогреться в горячих руках Адамиана Чейза. Прижаться к жаркой груди, в которой что-то кипело, бурлило и пыталось вырваться на свободу со снопом искр…

Арх, я бы многое отдала, чтобы перелистнуть странички и повторить одноразовую акцию. В этот раз я бы не так боялась. Получше запомнила бы, какой вкус у его поцелуев. Какой запах у раскаленной жилки на шее. Какой цвет у тех простыней.

Надо было последовать примеру Риз и спросить у кристалла такую же глупость. Вдруг ответ и меня бы окрылил? Хоть на один вечер?

Темный взгляд едва касался моих розовеющих щек, когда куратор поднимал глаза на студентов. Он словно намеренно перепрыгивал мое лицо, перемещаясь с Джинвер на Квента и далее на Флайли.

Посмотри же на меня! Просто посмотри, эй!

Я же не прошу, чтобы он бежал через всю аудиторию, задирал форменную юбку и закидывал меня на неудобный стол? Чтобы, сжав в крепких, пахнущих дымом объятиях, переносил огнепортом к себе в постель? Чтобы целовал жадно, глубоко, до саднящей боли в горле и сведенных скул?

С оголтелым треском в кулаке Чейза сломалась указка, и букет рыжих искр сорвался на пол.

– Демоновы рога! – негромко выругался куратор и резко отвернулся к парящей в воздухе доске. Его плечи под пиджаком порывисто поднимались и опускались. – Откройте конспекты… и зарисуйте формулу… равновесия…

Обернулся, бросил на меня обвиняющий взгляд. Будто это я сломала его указку, ага!

Призрачный мотылек, покладисто дремавший на моем плече, вдруг вскинулся, подлетел к шипящему дощатому полу и сделал несколько вальяжных взмахов. Искры, норовившие обернуться пламенем, затухли. И морфо, довольный маленьким подвигом, вынырнул в открытое окно.

С полусферу в аудитории было тихо, лишь скрипели письменные артефакты. С пылким деканом никто не спешил шутить, и все послушно зарисовывали формулу. Я тоже, облизнув пересохшие губы, уставилась на пустой конспект. Повозила в нем грифелем для приличия, нарисовала пару цветочков и вернулась к горячим мыслям.

Мощный огонь, полыхавший в этом вулкане, хладнокровно сдерживаемый, срывающийся с поводка, прикрытый отстраненным фасадом… Он согревал. Я знала, как согревал. До арховых ожогов, до черных дыр. И сейчас он был таким нужным…

Куратор дышал у доски так шумно, так прерывисто, что с каждой минутой мои мысли становились все жарче и непристойнее. Я уже сама была готова проклясть себя за «тайное желание», но никак не могла остановиться!