Fb2Книга: Дом пепла | страница 14
Лоа танцевали вокруг. Сердце Даниэля билось вместе с барабанами, которые он слышал. Комната исчезла, растворилась в мареве и шепоте лоа.
Встретимся там, где поют цикады и прошлые мечты касаются затылка.
Встретимся там, где бьют древние барабаны и лоа приникают к жертвенной крови, лакая ее невидимыми языками.
Даниэль не был уверен, это его собственные слова или шепоты лоа – возможно, отголоски человека, который умер здесь. Его призывы, его надежды, его мечты. Те, что сильнее смерти.
Лоа вились в такт барабанам, но их слишком много. Они такие плотные, что почти лишали дыхания. Зато можно было понять, что произошло: Даниэль ощущал запах скорби, чувство вины и горечь потери оседали на языке. Агата хотела связаться с мужем – но у нее не вышло. Она случайно призывала лоа, и те оставались в доме.
Пока их не стало слишком много.
Пока они не увели ее собственную душу в путешествие.
Они не могли ее вернуть.
А она не знала дорогу обратно.
Жертвы не хватало. Силы не хватало. Марево лоа оказалось слишком плотным.
Барабаны бились в висках, Даниэль дышал неглубоко, поверхностно, грудную клетку будто сжимали. Он сам не понял, как осел на пол. Он мог всё прекратить прямо сейчас, но тогда бы не вернул Агату в ее тело.
Поэтому Даниэль снял с пояса собственный нож с костяной рукояткой. Таскал его с собой, искренне веря, что нет ничего надежнее ножа. Первый подарила ему тётка, когда Даниэлю исполнилось лет семь.
Он коснулся лезвием внутренней стороны руки, чуть повыше запястья. Небольшой разрез, выпустить немного крови, а не истечь ею.
Одна из самых сладких жертв – его собственную кровь лоа особенно любили.
Они взвились, барабаны почти оглушали. На этот раз все лоа дома приняли жертву, они затрепетали вокруг него, и Даниэль ощутил среди них душу Агаты.
Он поднялся, стоя перед лоа. Развел руки в стороны.
Он приказывал лоа уйти. Вернуть душу Агаты в тело и покинуть дом. Даниэль больше не просил. Он приказывал, и латинские слова срывались с его губ.
«Слушайте, что я говорю. Повинуйтесь мне».
– Ego sum Deus tuus[3], – сказал Даниэль, улыбаясь уголками губ.
Лоа исчезли, отхлынули, будто волна. Его собственные продолжали касаться крови, но все те, которые прилипли к дому, исчезли, ушли, оставили это место. Агата на полу охнула, закашлялась. К ней тут же кинулась Шарлотта, помогая: ноги старушки наверняка затекли от долгого сидения.
Даниэля пошатывало от слабости – после ритуалов он всегда чувствовал себя измотанным.
– Тут есть душ?
– Да, наверху. Твоя рука…
– Принеси, чем можно перевязать.