Книга: Цеховик. Книга 3. Вершина мира | страница 24

– Может и так, – смеюсь я, – но я же не могу этого рассказать, иначе вы меня расстреляете. Только на самом деле, мне уже пятьдесят.

– Вот я и думаю, что-то с тобой не так.

– Со мной-то всё так, а вот что с Артюшкиным?

– А ему кроме Кахи ничего и не надо было, так что его жизненная программа выполнена. Он сегодня сам рапорт подал. Вроде ему место во вневедомственной охране предложили, но точно не знаю. Не уверен, что после всех этих дел его туда возьмут.

– Понятно, – киваю я. – Думал, навестить его, но не знаю.

– Я тут тебе не советчик, решай сам.

– Ну да, ну да. А что с Лидой?

– В смысле? – пожимает плечами Куренков.

– Она к вам приходила?

– Приходила.

– Ну и?

– Чего «ну и»?

– Блин, Роман Александрович. Чего решили-то по ней? Берёте её к себе?

– Беру. А ты чего так волнуешься? Тебе-то что? Ты мне лучше про Цвета расскажи.

– А что про Цвета? – отвечаю я копируя интонацию Куренкова.

Он просекает и грозит пальцем.

– Рассказывай, а то сыворотку правды вколю.

– Он мне предложил… Ой, нет, не предложил. Он сказал, что теперь я его человек и буду продолжать дело Кахи, то есть руководить тотализатором.

– Серьёзно?

– Абсолютно.

– Хм… А ты вроде этого и хотел, насколько я помню.

– Хотел, конечно. И пообещал вам, что с блатными сам улажу, и с устранением Кахи.

– Опасный, – качает он головой, – опасный ты человек. Не понимаю только, зачем тебе этот вонючий тотализатор?

– А вам-то самому от него чего надо было? Денег там сейчас немного будет.

– Да, – соглашается он, денег немного.

– С другой стороны, много или немного, но будут, – уверенно заявляю я. – Хотя, деньги в этом деле для меня не самое главное.

– Интересно. Поделишься?

– Могу, – соглашаюсь я. – Тут секрет небольшой. Кто туда ходит? Те, у кого много бабла. А кто они?

– Ну мне-то эти люди понятно почему интересны, – кивает он. – А тебе?

– Роман Александрович, вы с Кахи сколько процентов хотели? – в лоб спрашиваю я.

– Ты чего? – он аж на месте подпрыгивает.

– У вас тут что, небезопасно? Вы чего в лице переменились? Говорить можно?

– Можно, – помолчав отвечает он со злостью в голосе.

– Так сколько, десять? Ну вот смотрите. Цвет хотел пятнадцать, Алик берёт десять и вам десять. Итого тридцать пять. И это уже больше, чем зарабатывает контора. Красота, да? Но теперь всё меняется. Цвет получает тридцать, Алик десять, вы тридцать и я тридцать. Только не от банка, а от прибыли конторы. По-моему, всё честно, но Алик может возражать. Так что, вы помогаете это дело уладить, либо я ограничиваю вашу долю.

– А ты прыткий, я смотрю.