Fb2Книга: Принцесса Дьявола | страница 13
– Вы издеваетесь, и это убожество она шьёт? Уж, простите бомжихи лучше одеваются! – ляпнула эта мегера. Здесь просто не стерпела.
– Кто тебе позволял рыться в моих вещах?
– Женя, разве можно хамить? – заступилась за неё бабушка.
– Она оскорбляет меня. А ты стоишь и молчишь? – не мирилась с хамством.
– Ой, недовольства сколько. Да, уродливые платья! Стыдно на людях появиться. Крыша поехала? Сожги их только ткань переводишь, – оборзела хамка, и я вцепилась в её волосы, готова их выдрать.
– Завидуешь мне, лживая коза! – выплеснула всю агрессию.
– Господи, девочки. Перестаньте! – старалась нас разнять бабушка.
– Чему? Вкусу твоему убогому? Бешеная! Веришь, что станешь модельером, не получится, уяснила? – шипела она, и тогда мои глаза налились слезами. Кругом одна несправедливость.
– Заткнись! Всё оценят мой талант!
– Прекрати, Женя, нас позорить. Льстила тебе. Всё выглядит нелепым, – словно прошлась по кровоточащей ране.
– Бабушка, о чем ты?
– Занимаешься ерундой!
– В моде вся моя жизнь ! – разревелась, от настигшей печали.
– Огрызается? Совсем вас не уважает, – подливала мымра Ангелина масла в огонь.
– Заглохни и не лезь к нам! Считаешь, посредственной швеёй? Бабушка!
– Да, поэтому выбросила весь хлам!
– Что ты наделала? Я просила их трогать? Предательница! – срывала голосовые связки и тут с размаху ударила меня по лицу.
– Не благодарная! – сделала бабушка больно, и тогда на почве нервного срыва покинула дом…
ГЛАВА 10
Максимилиан
Ноющая падаль, устал терпеть её сопли. Восседаю в кресле, смотря на забитую суку в углу. Ревёт, боясь своей участи. А я плеснул себе виски.
– Слушай, шваль! По кулакам соскучилась? Желаешь свою кровавую рожу до утра оттирать? – проронил без капли сожаления.
– Умоляю. Я честно, не знаю кода от сейфа.
– Нет, она издевается. Думает, шучу! Обожаю подобные моменты. Когда всякую крысу бью головой об стену, – встал со стула и приблизился к ней.
– Пощадите!
– Говори! Подзаборная мразь! Только ноги раздвигала! Тебе что велели? Серную кислоту принесите! Уродиной до конца дней сделаю. Жестокий? Забыла, насколько опасен Кавецкий!
– держал её за волосы, совершенно не испытывая угрызения совести.
– Спасите!
– Кому твоя гнилая шкура нужна? Морду её окуните! Прощай, лживая шваль!– приказал своим шестеркам, и только они наклонили её к бочке, пошевелила языком.
– Подождите. Обещайте, что отпустите потом. Отработала долги отца! – умоляла она, и тогда рискнул дать надежду.
– Конечно, освобожу. Устала бедняжка! Не спала столько ночей, – говорил я с сарказмом. И здесь сдалась.