Книга: Боец 4: Лихие 90-е | страница 26

Глядя на этих парней, мне вспомнилось бессмертное из Маяковского:

• Мы,
• онанисты,
• ребята
• плечисты!
• Нас
• не заманишь
• титькой мясистой!

Некоторые из эти ребят, конечно, не имели права посещать данный сеанс, и я малость беспокоился, как бы чего не вышло. Руслан, правда, горячо уверял меня, что у него «все схвачено», никакие менты не побеспокоят, и на сеанс «18+» можно со спокойной душой запускать прыщавый молодняк. Запустить-то я запустил, но покоя в душе не было, некий Дамоклов меч висел над ней… Да, кстати! Вот любопытный факт: среди мучеников полового созревания затесались двое старичков. Вернее, один, второй был просто подзапущенный мужчинка пьюще-интеллигентного вида, лет немного за сорок. Эти двое, стесняясь своего присутствия здесь, сидели тише воды-ниже травы, но глаза их горячечно блестели, это было видно даже за мутными стеклами очков «интеллигента».

А сам фильм оказался адской мутью. Из эротических сцен там оказались только сиськи крупным планом и еще жопа какой-то девушки. Эта мадам неизвестно отчего разомлела в кровати, нежилась, потягивалась и изгибалась, как гимнастка на козле… Все это тянулось долго и скучно, потом все же встала, оделась… Ну а дальше были очень унылые выяснения отношений с молодым человеком, который сам по себе оказался крайне унылой личностью… но все же добился близости. Эту сцену целомудренные немцы сняли сквозь полупрозрачную шторку-кисею. Черт его знает, может, у них какие-то законодательные ограничения есть такого рода… Ну, словом, чушь чушью, однако эротоманы прилежно таращились на экран. А одна парочка давала волю рукам, я видел, как девушка вроде бы и отталкивала руку парня, и стискивала ее, но ход давала. Видимо, барышню обуревали противоречивые желания из серии «и хочется, и колется, и мама не велит…»

Честно, сюжет фильма я совсем не помню, и потому, что ерунда, и потому, что за день я все же здорово устал, к концу сеанса уже клевал носом… Поэтому чем кончилась тоскливая немецкая любовь, тоже, естественно, не помню.

Фильм еще не закончился, когда я услышал снаружи знакомое завывание «каблука». У моторов советских авто у каждого был свой неповторимый звук, ни за что не спутаешь «Запорожец», «Жигули», «Москвич» и «Волгу»… Прикатил Руслан за выручкой, что совершенно разумно, оставлять деньги на ночь в вагончике, хотя бы под моей охраной – дело больно уж рисковое.

Наконец, побежали финальные титры, зрители, переживая каждый свое, начали, гремя креслами, вставать. И мне даже на миг любопытно стало – а что сейчас творится у каждого из них в душе?.. Впрочем, это на самом деле был миг, он отлетел, и больше я о том не думал.