Книга: Вирус ненависти | страница 27

– Ничего, вернем, – убежденно ответил Буторин. – Дети быстро забывают страшное. Это старики остаток дней носят в сердце прежнюю боль и давно пережитое горе. Слушай, а ведь это место было когда-то клубом или актовым залом в пионерском лагере. У меня была одна знакомая пионервожатая…

– Ну, еще один любитель женщин, – проворчал Коган. – Вас с Сосновским в одной капусте, похоже, нашли. Ты лучше мне скажи, что здесь такое? К кому она пришла?

– Ты часовых видел? Боевое охранение есть? Нет! Не военные это и даже не немцы. Те, кто прячется, ведут себя еще тише и незаметнее, а эти просто тут живут. Так что вставай, отряхивай штаны и пошли смотреть. Только давай я первый, а ты на пять шагов сзади и оружие держи наготове.

– Ага, – усмехнулся Коган. – Правильные выводы, значит, сделал, а оружие все равно наготове. Ладно, пошли, я тоже думаю, что если это немецкие ученые, то они представления не имеют о боевом охранении и караульной службе.

Они поднялись, отряхнулись и двинулись в сторону веранды. Буторин передвинул ближе к животу пистолет, засунутый за брючный ремень, сдвинул на затылок кепку и, стараясь идти по ступеням так, чтобы они не скрипели, поднялся на веранду. Здесь было пусто, пыльно. Миновав веранду, он остановился в дверном проеме, где не было двери, и осторожно высунул голову. Картина была довольно характерная для «ночлежки». Честно говоря, Буторин никогда настоящей ночлежки не видел, потому что это слово было из истории дореволюционной страны. Но сейчас он понял, что выглядеть ночлежка должна была именно так.

На полу в самых разных углах были разложены полосатые грязные матрасы с вылезающей ватой. Некоторые были покрыты брезентом или старыми занавесками с окон. Одеял было мало и почти все они были с прожженными дырами. На матрацах сидели и лежали люди. Немного: шестеро мужчин и три женщины с маленькими детьми. На одной женщине и двух мужчинах грязные бинты. Запах здесь стоял не особенно приятный, но больше запаха тяготила сама атмосфера какой-то обреченности и безысходности.

– Здравствуйте, товарищи, – громко сказал Буторин и с улыбкой вошел в комнату. – И что это у нас тут за партизанский отряд? Есть раненые? Кто вы такие?

Люди испуганно зашевелились, уставившись на незнакомца. Женщина в манто прикрыла рот рукой и прижалась спиной к стене. Просто испуганные люди, несчастные, всеми брошенные. Внутри у Буторина все сжалось. Он прошел к столу, покрытому старой газетой с крошками хлеба, подвинул стул и уселся на него. Бросив на стол свою кепку, он разглядывал людей.