Fb2Книга: Собственность тирана | страница 36
– Я докажу! – умоляю. – Я могу доказать!
Пытаюсь стянуть браслеты, но пальцы не слушаются. Я буквально не могу управлять ими.
– Твои поступки говорят лучше любых слов! Я хотел помочь тебе, но ты неисправима! Можешь делать, что хочешь! Ты разочаровала меня… Ты… – отец хочет еще что-то сказать, но замолкает. Просто машет на меня рукой, как бы показывая, что я никчемная и за меня ненужно бороться.
Я к тому времени как раз стягиваю один из браслетов.
– Вот, смотри! – кричу, но родной человек уходит.
Он разворачивается, делает шаг к двери и оставляет меня одну.
– Папа! – громко зову его. Отец – последняя надежда. Больше некому заступиться.
Бросаюсь к двери, но вовремя останавливаюсь. Если я все еще хочу вернуться домой, то истерика у всех на виду, на таком важном для папы мероприятии, станет последней каплей. Разорвет единственный оставшийся между нами канатик, что выглядит настолько тонким, что может порваться в любую секунду.
Потому я останавливаюсь перед дверью, спеша восстановить дыхание. Мне важно понять, что делать дальше.
Комок, раздирающий горло такой огромный, что от боли хочется закричать. Но я стою молча и смотрю на дверь, пока на щеках высыхают дорожки слез.
Какая-то женщина заходит в туалет, и мне приходится сделать шаг в сторону. Но я продолжаю смотреть на дверное полотно, как завороженная, точно ловлю медленно исчезающий след папы. Пытаюсь прочитать в нем ответ на самый сложный вопрос. Решение, от которого зависит буквально все.
Внутри все еще теплится надежда, что папа вернется. Сейчас, вот сейчас, он одумается, взвесит все, что услышал и сделает выбор. Выбор в пользу меня.
Но сколько бы я не стояла, как вкопанная, сколько бы не гипнотизировала дверь – он не возвращается.
Окончательно поняв это, обращаюсь к зеркалу. Облокачиваюсь о столешницу и вглядываюсь в свое изображение.
– Разве этого я заслуживаю? – спрашиваю вслух сама у себя.
Раскрасневшееся припухшее лицо.
Все, что я сказала папе было правдой. Но он предпочел поверить в гнусную ложь. Игру, выдуманную Киром ради… Да, хрен знает ради чего!
И я хочу как-то оправдать отца в своих глазах, но у меня ничего не выходит. Где он, мой любимый папочка? Который души во мне не чаял? Который смотрел в рот? Оберегал… Называл меня принцессой.
Обида захлестывает, как сошедшая со снежной горы лавина. Скалюсь, обнажая перед зеркалом зубы.
В моем взгляде столько отчаяния и столько решимости одновременно, что это придает сил.
Ладно, папуля. Думаешь, я готова на все ради бабок? Даже раздвинуть ноги перед кем нужно? Так пусть так и будет.