Книга: Семь безликих святых | страница 31

Брови женщины-офицера взлетели чуть ли не до самых волос. Дамиан выглядел так, будто Роз влепила ему пощечину. Его рот приоткрылся, но с губ не слетело ни звука. Наверное, осознал, что она говорила не только о Баттисте.

Роз была готова рассмеяться, но все же заставила себя удалиться, оставив после своего ухода звенящую тишину. Ей нужно было убраться отсюда, пока она не сделала того, о чем в дальнейшем может пожалеть.

Ноги сами несли ее домой – Роз даже не замечала их движения. Она чувствовала нервозность, легкое недомогание и небывалую злость. Вот почему она избегала Дамиана. Вот почему так старалась не вспоминать.

И в то же время она могла представить, какой бы между ними состоялся разговор при других обстоятельствах. Дамиан спросил бы, почему она в полном одиночестве слоняется по улице. При этом один уголок его губ изогнулся бы вверх – совсем чуть-чуть, – как это бывало, когда он в равной степени был встревожен и удивлен.

«Гуляю, – ответила бы ему Роз, на этот раз дружелюбно. – Это ведь не запрещено законом?»

«Я только спросил, потому что ты выглядишь грустной, – сказал бы Дамиан, заметив ее настроение. Он всегда замечал. – Ты вообще хоть что-то не воспринимаешь всерьез?»

Роз встрепенулась, очнувшись от нахлынувших дум, по ее венам заструилась злоба. Той версии Дамиана – да и ее самой – больше нет. Она умерла. Так же как ее отец.

«Я все не воспринимаю всерьез, – рассуждала она сама с собой, заворачивая за угол. – Хотя не совсем».

А после, подумав, добавила: «Все, за исключением мести».

Только практически добравшись до дома, Роз наконец успокоилась и смогла мыслить здраво. Как Дамиан вообще посмел! Сейчас даже и вспоминать было смешно, что когда-то она считала, будто не выживет без него. Что она каждый день проверяла вывешиваемый в Базилике список имен и с неутомимым усердием молилась, чтобы его там не оказалось.

Но она выжила; прошли месяцы, и единственные известия, получаемые с севера, были сообщениями о смертях, не связанных с Дамианом. Ни слова о нем. Должно быть, святые все-таки слышали, как бы к ним ни относился ее отец.

Тем не менее однажды утром они с матерью получили совсем другое известие.

А следом – посылку у дверей.

С тех пор Роз больше ни о чем не просила святых. По ее мнению, существовало два объяснения такому исходу. Первое: святые услышали ее молитвы, но были не в силах вмешаться. Если так, то какой смысл молиться им? И второе: святые все же обладали властью что-то изменить, но предпочли этого не делать.

В любом случае это не имело значения. Потому что, когда ее мир рухнул, она точно знала, кого винить. Она увидела свой родной город другими глазами, словно мерцающая завеса приподнялась, и ее взору предстала прогнившая изнанка. Она отреклась от святых с их ухищрениями и игрой в фаворитов и больше никогда не взывала к ним.