Книга: Осколки нашей истории | страница 15

От меня не укрывается, как внимательно он смотрит на меня. Как тяжело сглатывает, прежде чем наклониться за поцелуем. Как нерешительно касается моей оголенной шеи, которую щекочут выбившиеся из хвоста светлые волоски.

– Новому? – шепчу ему в губы. – Чему ты хочешь меня научить, Фил?

Кончики пальцев проходятся от верхушки его уха к мочке, а затем я запускаю их в шоколадные волосы. Фил закрывает глаза и льнет к моей руке.

– Всему, чему попросишь. Рисовать, варить кофе…

– Целоваться, – выпаливаю я, чувствуя, как щеки наливаются жаром. – Научи меня целоваться.

Фил отставляет свой кофе и забирает стаканчик из моих рук, чтобы поставить его на пол. Подальше от дивана, чтобы мы случайно не опрокинули напитки. Сидеть в комнате персонала Филу запретить не могут, но если будем плохими гостями, то меня-то сюда точно больше не пустят.

– Ты неплохо умеешь это делать и без моих уроков.

Но я уже вижу, какой огонь пылает в его глазах. Жаркий и неотвратимый, как солнце в безоблачный полдень. Жадный, но не испепеляющий дотла. Я позволяю себе прыгнуть в него с головой. Приоткрываю рот для губ Фила и забываюсь на некоторое время.

Мне нужна эта передышка от учебной круговерти, обид Мари, наставлений родителей и суеты книжного сообщества.

Мне нужен Фил.

Дома родители радуются выходу моей книги ровно до того момента, пока не узнают, что вечер я провела с Филом. После этого ощущение праздника гаснет, как свеча, оставленная у окна. Папа качает головой, а мама, поджав губы, уходит в другую комнату.

– Не надо, – ловит меня за руку отец, когда хочу броситься за мамой. – Ты и так разбиваешь ей сердце.

– Почему?

В коридор выбегает Паша, но папа одним строгим взглядом заставляет брата вернуться обратно в свою комнату. Точно таким же суровым взором он награждает меня.

– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Мы обсуждали это не раз.

– А я не раз вам говорила, что Фил не такой, как его отец! Почему вы против наших отношений?

– Так вы уже встречаетесь? – темнеют глаза папы, и я жалею, что не прикусила язык.

Лучше бы родители и дальше думали, что пока что мы с Филом просто друзья.

– Ангелина? – произносит папа так, как умеет только он один. По коже мурашки бегут от внезапной перемены в его настроении.

Еще пару минут назад мы смеялись и делали общие фотографии, а теперь веселье рассыпалось в труху. И из-за чего? Из-за глупости!

«Это не глупость, – ворчит внутренний голос. Не хочу его слушать. Он будто не часть меня, а прокравшаяся в рассудок надсмотрщица. – Ты знаешь, что родители правы. Ты знаешь о Филе больше, чем кто-либо, и почему-то не бежишь. Дурочка».