Книга: Застенец 3 | страница 6

Юля молчала. Всхлипывала, вздрагивала от каждого удара, но не произносила ни слова. Обычно мольбы девочки лишь подстегивали мать. Надо терпеть. Сейчас она устанет, всегда устает.

Так и произошло. Вскоре мать тяжело задышала, согнулась пополам и стала злобно сверить дочку взглядом.

– Мразь, – тихо произнесла она с ненавистью. – И зачем я тебя родила? Всю жизнь мне испоганила. Ты и твой папаша.

Юля молчала. Она слышала это не раз и не два. Обычная история для обычного дня. Нельзя давать ей дополнительных поводов злиться. Надо терпеть.

Вот только именно сегодня с девочкой было что-то не то. Юля почувствовала, как в груди медленно поднимается странное, непонятное. Сначала испугалась, что ее стошнит прямо сейчас, здесь. И тогда мать совсем не успокоится. Но позже осознала, что происходящее внутри было непохоже на что-либо ранее испытанное. Сила. Чужая, незнакомая, пугающая.

Девочка, подняв голову, посмотрела на мать, чем заслужила новую порцию оскорблений.

– Ну что ты глаза вылупила, дегенератка? Мало тебе?

Она даже замахнулась, чтобы ударить ее и… застыла. В глазах матери сквозило непонимание, растерянность и страх. Чувство, так знакомое девочке и настолько чуждое этой взрослой женщине.

Мать дернулась, однако безрезультатно. Словно увязла в большой невидимой паутине. Женщина билась как муха, чувствующая скорое приближение паука. И Юля неожиданно для себя поняла: паук – это она сама.

Девочка неторопливо поднялась, разглядывая собственные руки. Нет, ничего не произошло, они были прежними. Не светились пальцы, не пылало пространство, не изменилось гравитационное поле вокруг. Даже вода все еще шумела в мойке.

Юля неторопливо подняла руку, однако ничего не произошло. Потом она подумала. А если быть точнее – «захотела». Мать отбросило к стене, припечатав с такой силой, что у женщины изо рта вырвался слабый стон. И тогда девочка поняла: это правда, это все делает прямо сейчас она.

– Юлечка, послушай, Юлечка… – торопливо тараторила мать, пытаясь носками тапок достать до пола. Однако девочка была сосредоточена, даже излишне, сконцентрировавшись на своих новых способностях. – Давай успокоимся. Скоро придет отец, надо Леву еще из садика забирать. Давай, ты меня отпустишь.

Мать замолчала. Потому что дочь внезапно посмотрела на нее, словно очнувшись от долгого сна. И взгляд этот показался женщине чужим.

– Ты больше никогда не тронешь меня, – твердо и холодно произнесла Юля.

И громкий женский крик заглушил ее слова.

Максутов уверял меня, что если придерживаться определенных правил, то в целом жизнь останется прежней. Однако перемены случились уже на следующее утро. Сначала ко мне прибыли люди с внимательными добрыми лицами (на самом деле нет) и долго говорили, что вчера ничего не было. А если и было, то мне показалось. И ежели я вдруг захочу что-нибудь сболтнуть на тему того, что мне кажется, то лучше не надо этого делать. В общем, говорили все полунамеками, но в предельно доступной форме.