Книга: Курсант. Назад в СССР 11 | страница 30

Я только хмыкнул. Никак не получалось подавить странное ощущение, будто меня обманули.

– Ну, у нас пролетарская литература, – зачем-то принялся я возражать, – для советских людей. Мне кажется, нормальная фамилия для писателя.

– Папа так не считает, говорит, что это все временно… а потом снова корни возьмут свое.

– Что временно? СССР?

– Ой! – Варя прикрыла рукой рот. – Что-то я наболтала не того, не обращайте внимания, я когда выпью шампанского, всякую чушь нести могу.

– Ничего, – снисходительно улыбнулся я. – Шампанское – оно такое, да…

– Пойдемте, я лучше вас и правда познакомлю! – Варя явно хотела произвести на меня впечатление еще и своим отцом.

– Давай уже на ты, – предложил я. – Нам еще работать вместе. Надеюсь, папа будет не против.

– Конечно, давай, – Варя потянула меня за руку к кучке людей, обступивших литературного мэтра.

Кто-то из присутствующих уже прискакал с книжкой Светлицкого и попросил ее подписать. Всеволод Харитонович широким жестом извлек серебряную авторучку из нагрудного кармана и умело, прямо чуть ли не на ходу начертал автограф и пожелание на врученной ему книге.

– Папа, привет! – Варя подтащила меня к литератору. – Познакомься, это твой коллега из Москвы, Петров Андрей Григорьевич.

Глаза Светлицкого, как мне показалось, недобро сверкнули, но тут же выражение рубленного, как у прожженного милиционера, лица, приобрело вид благожелательный и радушный. Совсем он не похож на писателя – на опера или бандита, скорее. Писатели, в моем представлении – люди рыхлые душой и телом, ранимые и утонченные, вечно продирающиеся сквозь муки творчества, депрессии и прочие прокрастинации к самовыражению через буковки и запятые. А этот стоит павлином, пышет статью, будто престарелый гладиатор вышел на свой коронный последний бой.

Раздумывая над всем этим, я и на приветствие отреагировал не сразу.

– Петров? – литератор протянул мне твердую, как доска, ладонь. – Тот самый Петров?

– Наверное, – кивнул я и пожал руку, ладонь будто на секунду сдавили тиски. – Смотря, что вы имеете в виду…

– Ну, не скромничайте, молодой человек. Это же вы – специалист по серийным убийцам, про вас в «Щит и меч» постоянно статьи выходят.

– Ну, не только про меня, я же не один работаю. У нас команда.

– Да, но для читателя нужен один герой. Одна харизма, вы понимаете? Вот вы как раз подходите.

– Для чего подхожу?

– Как для чего? – махнул руками Светлицкий. – Для романа…

– В каком смысле? – поскреб я затылок.

– Я писатель.

По его лицу скользнула тень неудовольствия.

– Да, конечно, я в курсе… – поспешил я ответить. – Недавно прочитал ваш рассказ «Повешенный».