Книга: Люди как боги | страница 33

– Мы не создадим для вас проблем, – сказал мистер Дюжи. – К несчастью, все это нам знакомо. Даже слишком хорошо знакомо.

И на эту гниющую избыточную массу населения обрушилась серия катастроф – так осы набрасываются на кучу подгнивших фруктов. Человечество постигла предсказуемая, неизбежная судьба. Война, охватившая почти всю планету, расстроила и привела в полную негодность шаткую финансовую систему и большинство экономических механизмов. Беспорядок усугубили гражданские войны и непродуманные попытки социальных революций. Несколько неурожайных лет подряд усилили всеобщий дефицит продуктов питания. Ловкачи и авантюристы, слишком недалекие, чтобы понять происходящее, продолжали обманывать и дурачить простой народ, душить в зачатке любое выступление честных людей подобно разрубленным пополам, но продолжающим пировать осам. Стремление к созиданию улетучилось из утопийского общества, сменившись победоносным стремлением к стяжательству. Производство сократилось почти до нуля. Накопленное богатство истощилось. Система неподъемных долгов и тучи кредиторов, неспособных чем-то поступиться ради общего блага, душили всякую инициативу.

Фаза диастолы жизни в Утопии, начавшаяся эпохой великих открытий, перешла в фазу систолы. Финансовые авантюристы и бизнесмены-спекулянты с еще большей жадностью расхватывали последние остатки изобилия и удовольствий в мире. Организованную науку давно поставили на службу коммерции, сделали прикладной, то есть применяли для охоты за прибыльными патентами и захвата необходимого сырья. Оставленный без присмотра светильник чистой науки начал тускнеть, мигать и вот-вот должен был совсем потухнуть, оставив Утопию на пороге новых темных веков, подобных тем, что предшествовали эпохе открытий.

– Это очень похоже на мрачный прогноз нашего собственного будущего, – сказал мистер Дюжи. – Чрезвычайно похоже. Будь здесь преподобный Уильям Индж[2], ему бы это очень понравилось!

– Такому безбожнику, как Индж? Не сомневаюсь, – процедил отец Камертонг.

Реплика раздосадовала мистера Коттеджа: ему не терпелось услышать продолжение, – и он поторопил Грунта:

– А потом? Что было потом?

5

Потом, как понял мистер Коттедж, в мышлении утопийцев произошел постепенный разворот. Все больше людей начинали понимать, что на фоне могучих, с легкостью высвобождаемых сил, которые наука и организованность сделали доступными для человека, стало опасно придерживаться прежней концепции общественной жизни, ограниченной правилами узаконенной борьбы людей за господство друг над другом, в то время как растущая кошмарная мощь современных вооружений сделала опасным деление суверенитета на отдельные государства. Чтобы история человека не закончилась катастрофой и полным крахом, должны были появиться новые идеи и правила человеческого общежития.