Книга: Страшнючий случай. Няня для призрака | страница 42

Да! Натурщицей быть – тяжкий труд. То глаз расправь, то ноздрю распусти! А я уже собиралась уйти из нянь в натурщицы. Лежишь себе натурально, спишь, а призрак рисует твой спящий портрет. «Спящая няня», – называлась целая галерея в моем воображении.

– Так? – спросила я, глядя, как слегка контуженный попугай капитана Флинта на капитана Флинта.

– Можно чуть в сторону! – серьезно произнес юный гений. Я в сторону не умела. Но ради искусства даже попробовала.

– Почти готово, – предупредили меня.

“Какой добрый и гуманный ребенок! Предупреждает заранее!”, – подумалось мне.

Честно, мне самой было любопытно, что там нарисовал юный гений! Внезапно дверь открылась, а я подпрыгнула от неожиданности.

-Так вот вы где! – строго произнес лорд. Вид у него был такой, словно он собирается нас убить. – Вы притихли, я ума не приложу где вы… И вынужден искать вас по всему дому!

Что? Обделался? То-то же! Будешь знать, как вредничать перед няней! Мы еще не так притаиться можем, чтобы ты от страха поседел окончательно!

–А зачем нас искать? – пожала я плечами, видя, как Тео гордо демонстрирует портрет. Однако, не мне. По выражению лица лорда я почувствовала, что что-то тут не так. Не будут у мужика просто так волосы на голове шевелиться. Ой, не будут!

Юный Пикассо и Какассо расплывался от гордости за свои старания. Отцу же требовался валокордин и корвалол.

По лицу было прекрасно видно, что отец, как и любой родитель, отойдя от первого шока, вспоминал про детские травмы и думал, как они отзовутся в будущем, выдавливал из себя, как жадный тюбик зубной пасты что-то вроде глубокомысленного и в то же время восхищенного: “Ааа!”.

– Ну как ты будешь хвалить или восхищаться? – спросил юный художник, а отец, которого таланты сына застали врасплох, решил и хвалить, и восхищаться одновременно.

Какой красивый … – начал лорд, но потом на всякий случай исправился. Видимо, было что-то на картине, что выдавало гендерную принадлежность. – … Красивая… Слюнявая… Бульдог!

Теперь нервные клеточки собирались уже у меня. Дети, они такие. Они щадить не любят. Нарисуют тебя больше дома, вот и живи с этим. А если у них плохое настроение, то вообще всех толстыми рисовать будут. Толстыми и волосатыми.

– Это не слюни! – возразил юный художник.

– А! Тогда это домик! Красивая крыша! – уцепился отец.

– Это – не крыша. Не слюни! Это волосы! – гордо произнес юный гений.

Я увидела краем глаза картину. И, обещала себе не думать о том, что на ней нарисована я! И что ребенок меня такой видит.

– Значит, какой красивый дедушка, – заметил отец, а я дернулась.