Книга: Император-беглец. Наёмник | страница 27

– Отсутствует Габдулла Галиев, точнее мулла Батырша, который приговорён к пожизненному заключению в крепость за участие в Башкирском восстании, – осторожно добавил Шешковский.

Екатерина прошла к своему столику и вдруг резко смахнула с него бумаги. Немного постояла, восстанавливая своё дыхание и повернулась к секретарю тайных дел.

– Докладывай, – более спокойным голосом потребовала императрица.

– Беглецов ждала лодка, по-другому через пролив не переправиться. Ведём поиск и опрос всех рыбаков и тех, кто имеет лодки в собственности. Выясняем кем могла быть нанята лодка. Место, где высадились беглецы уже обнаружено. Прошли по следам, вышли на место, где были приготовлены лошади. Всего пара, следы вывели к дороге, далее след теряется.

– Копытов изменник?

– Затрудняюсь сказать, матушка. Либо изменник, либо его убили, чтобы избавиться от свидетеля. Я дал команду, чтобы выяснили о родственных и дружеских связях Копытова. Опросили вновь Петрова, он был дружен с Копытовым. Петров показал, что все родственники Копытова, о которых он знал, умерли от оспы. Выясняем с кем подпоручик сводил знакомства, но пока результатов нет. Во все близлежащие городки дана команда и описание беглецов, в том числе описание Копытова, на всякий случай, если он виновен в измене, – доложил Шешковский.

Екатерина молчала минут десять, о чём-то напряжённо размышляя.

– О результатах поиска и поимки беглецов докладывать мне ежедневно. Разберись, Степан Иванович, кто виновен, всех под стражу. Всё держать в полнейшей тайне, – вполне спокойным голосом приказала Екатерина и отпустила Шешковского.

Сама она оставалась в кабинете. Приказала принести ей кофе, и ещё полчаса находилась в рабочем кабинете. Екатерина уже жалела о том, что не послушалась Григория, который предлагал удавить узника. А теперь встал вопрос о том, что кто-то, из врагов и тайных недоброжелателей, может использовать бывшего малолетнего императора во вред ей. Нависла угроза законности нахождения самой Екатерины на престоле. О мятежном мулле Екатерина особо не волновалась, так как не видела, как ей сможет навредить бунтовщик. Она не сомневалась, что Батыршу поймают рано или поздно. А вот с узником номер один ситуация совсем иная. А ещё Екатерина не могла понять, кто из влиятельных царедворцев замешан в этом. Панин? Шувалов? Англичане? Успокоившись через полчаса, императрица вернулась в игровую комнату, чтобы продолжить партию за карточным столом.

Июль 1763 год. Коронованный беглец. Смена имени.

Благо Копытов не гнал своего коня, проехав несколько вёрст рысью, пускал его шагом. В это время я успевал поразмыслить о дальнейшей своей судьбе. В том числе очередной раз мысленно благодарил Сергея Бородина, из прошлой жизни, что он обучал всех ребят из клуба реконструкторов верховой езде. Точнее учил не сам Сергей, а его приятель Анатолий Заварзин, у которого имелся свой конный двор с достаточно приличным поголовьем табуна. Заварзин зарабатывал тем, что сдавал коней в аренду для туристических маршрутов. Если имелось предложение для съёмок в кино, то также использовал своих четвероногих питомцев. Никогда не забуду, как Заварзин учил меня ездить верхом без использования стремян, сжимая бока лошади коленями. Сейчас мне такое умение ох как пригодилось. Но вернусь, пожалуй, к действительности. Первый шаг моего плана выполнен. Побег из тюрьмы совершён. Стало быть, в казематах меня не прирежут. Куда еду, пока не знаю. Копытов до сих пор не посвятил меня в планы. Побег я совершил не сам, а кто-то организовал такое мероприятие. Кто эта таинственная личность? Непонятно. Зачем таинственной личности я нужен? Ну здесь секрет невелик. Скорей всего меня попытаются использовать в дворцовых интригах, пусть даже в качестве «проходной пешки». Мне такой подход не нравится, но я вынужден временно смириться. В одиночку в этом мире выжить нереально. Нужны средства и связи. Думаю, что Копытова обязали за мной присматривать. Удобно, знают всегда, где я нахожусь. Надо бы на привале попробовать составить разговор с Копытовым, тогда можно будет сделать вывод об отношении к себе и дальнейших планах. Двигались мы на северо-восток. Когда окончательно рассвело, Копытов объявил привал. Требовалось дать отдых лошадям, да и самим не мешало отдохнуть. Мои мышцы на ногах и заднице потеряли чувствительность с непривычки. Подпоручик сообразил небольшой костёр и вскоре в котелке кипела каша с кусками сала, скорее похожая на густой суп. Мы поели и Копытов, разложив конскую попону и седло, соорудил себе постель, предлагая мне последовать его примеру.