Fb2Книга: Чекист | страница 9
– Видите ли, Максим Сергеевич, есть некие мысли о кандидатах на роль предателя. Хочу проверить свои подозрения и логические изыскания. В тишине. Дома. Знаете, родные стены сильно помогают.
Голос ее звучал подозрительно тихо. Вот прям удивительная кротость в голосе. Очень странная хрень. При этом всем своим видом Комарова вдруг начала демонстрировать готовность сотрудничать. Правда, попыток выскользнуть за пределы моей досягаемости все равно не оставляла. Последовал очередной маленький шажок. Я повторил ее манипуляцию. Этак она скоро с крыльца свалится. Оно ведь не бесконечное.
– Отлично. Вот давайте обсудим все Ваши, как Вы это назвали… Логические изыскания. Но в моем номере. Для данных целей, вообще-то, я Вас туда и отправил. Более того, лично довел. Сопроводил, так сказать. Что ж, от Вас вообще ни на шаг нельзя отлучиться?
Услышав про номер, Комарова как-то нервно вздрогнула и даже оглянулась на дверь гостиницы. Такое чувство, будто она не просто не хотела туда идти, а очень сильно не хотела. Вообще никак.
– Ээээ… Нуууу… Знаете… – Эта психичка, по другому не могу назвать девицу, которая, на минуточку, грохнула чекиста, снова оглянулась, издавая, на мой взгляд, совершенно нечленораздельные звуки.
– Господи, Комарова, прекратите мычать. Проблемы с Вашей головой существеннее, чем казалось? Или Вы специально выбрали новую тактику? Создать впечатление не просто дурочки, а дурочки с диагнозом?
Александра Сергеевна в третий раз тяжело вздохнула, видимо, принимая для себя какое-то решение. А дальше начала твориться форменная дичь. Комарова вдруг перестала пятиться бочком и стараться сбежать. Наоборот. Она шагнула вперед. Потом еще. Пока не оказалась рядом, вынуждая меня этим поступком, между прочим, сильно напрячься. Просто в итоге, девица фактически прижалась всем своим телом к моему телу. Потому что стояли мы и до этого достаточно близко. Затем, пристально глядя в мои глаза, провела языком по нижней губе. Я вообще прихерел. Это что за сцены для взрослых? С какого перепугу?
– Знаете, Максим Сергеевич, Ваша близость так волнительна, что я боюсь быть с Вами в номере наедине. Понимаете? Вы… Я… Никого посторонних… Опасно… Девушки не должны показывать своих чувств. Но… Мне тяжело держать себя в руках. А как потом с этим жить? Просто позвольте мне сейчас унести свою боль. Я не убегу. Обещаю. Только дайте сейчас именно уйти.
Комарова говорила с придыханием, старательно изображая волнение в груди. А грудь эта, между прочим, оказалась весьма даже приличной. Там размер третий, не меньше. Как-то я сразу не обратил внимание. Хотя, вот уж точно не до ее груди было. То своя собственная смерть приключилась, то инженера грохнули. А сейчас эта девица трется об меня, прости господи, сиськами. Тут сложно уже не заметить. Это что вообще? А как же природная скромность, которую мне демонстрировали на протяжении нескольких дней? А как же девичья честь и гордость? В наличие которой меня сильно старались убедить. Иначе не вышло бы той сцены в ресторане. И в морду мне бы ничего не плескали.